Армейская пора
Шрифт:
По секрету говорю, когда я позвонил сначала в штаб ГСВГ, а потом центральные структуры министерства, то меня не то, что отругали, чего я опасался, похвалили! Оказалось, что оборонная потребность в ЭВМ огромная. Но технику еще купили за границей, частично даже произвели на отечественных предприятия.
А кадров-то нет! Из-за границей не возьмешь, сам понимаешь. Свои люди учатся и через несколько лет станут специалисты. Армия, разумеется, свою долю возьмет, но это когда еще будет. А надо уже сейчас!
Так что заруби себе на носу и передай остальным — Ломаева беречь, пыль с него сдувать, но, не
Обалдевший Малов сразу от Назарова пришел к «Веселым Стартам» роты, так назывался тяжелый марафон со всем солдатским имуществом (оружие, одежда, кое-какая посуда, суточный паек). Это ведь войска только называется мотострелковыми, а так, по факту, как они назывались пехотными, так и назывались оными.
И, соответственно, по-прежнему, тренировались пёхом. Ну это ладно, мы, лыжники, не раз летом ттак же бегали, просто называлось все это по-штатскому. Одно лишь я совершенно не понимал — какого лешего я называюсь МОТОстрелком, если бегаю своими двоими. Или Запад обманываем?
Впрочем, я даже радовался. Как я уже говорил этот марафон очень походил на летние лыжные тренировки (биатлон). И даже ролики, хоть и отогнали их, но не до конца. Так что я за счет армейского времени делаю общее дело. Ведь в Германии еще осень, вот и добегаем, что не доделали летом.
Спорт и армия, естественно, не одинаково. Там мелкашки, здесь военное имущество и, до присяги, муляжи автоматов и гранат. И кадры, хм, не спортивные. Но мы бегим!
Строем пришли на беговой полигон. Сначала трасса самая легкая, для зеленых солдат — новичков. Ни рвов, ни особой грязи. То есть грязь была, но не было грязевых полей или даже нечто вроде трясины, где можно оставить сапоги, а при неудаче — и самого себя. Благодать, а не бег! Еще бы организовать автоматный огонь по мишени, но это, видимо, позже. Господа, пардон, товарищи старослужащие объяснили, что до присяги мы и не солдаты совсем и очень ограниченно годные. В частности, нам еще не положены оружие и боеприпасы.
Но опять же, что означает легкая трасса. В ноябре весь полигон — это унылая земная твердь, которая под тысячами солдатских ног за прошедшими годами уже и не твердь совсем. кое-где остался травяный дерн в остатке, кое-где лежать уже прогнившие доски, опять же принесенные камни, прослойка земли. Но лишь местами прошедшие асфальтовые дороги. Бегать можно, но радоваться лучше не надо.
И с коллегами об этом вообще не говорить. Судя по унылым, истощенным лицам, они уже совсем дошли до нули и теперь только мечтают дойти до финиша и упасть на землю. Чудаки, право слово!
А ведь мне есть до этого дела! Это в спорте оттолкнулся на Старте, добежал до Финиша и все! В армии всегда идет командная игра, то есть время начинается по первым, а заканчивается по последним. И командирам нет интереса до персональных показателей каждого из солдат, им важно, в первую очередь, окончательное массовое время. Как прошли Финиш последние, так и будет общее время. Не уложились последние, значит, и все в норму не вошли.
На фига не такой концерт да еще с далекими административными выводами. Так ведь и мне ненароком стукнет палкой! Но вообще, мне в первую очередь хотелось, чтобы вся рота не попала под наказание. Вот и суетился по трассе.
Сначала бежал впереди, четко
Вот и решил, как профессиональный спортсмен, контролировать роту. И в головке бежал не для повышения скорости, а как раз для снижения. Несколько километров бега — это непрофессионалов довольно много. Сейчас главное — стабильность и умеренность, чтобы немного, но постоянно. Может быть скорость будет не высокая, может быть и ниже нормы, зато основная масса втянется и на контрольный бег возьмут ному. Что и требовалось доказать.
Однако на Финише, пройдя очередную грязь, я неожиданно даже не понял, душой ощутил, что головная часть нашей ротной колонныпришла сравнительно рано. То есть, если поднапрячься и конец колонны успеют в пределах означенной нормы. Го-го, так и рыбку можно съесть и все такое прочее.
Размеренно прошел в конец, где телепались не самые ленивые. Нет, самые слабые и нежные, проперченные ненужной добротой мам и бабушек. И их не надо ругать и крыть матерно, будто они сами не понимают, как они подставляют и себя, и всех остальных товарищей. Надо только слегка помочь
Прошел в ритме концевых коллег, пошутил по поводу их незавидного положения и начал их тянуть за пробежавшими. И не в коем случае не ускорять бег! Нет, медленно тащить, а потом они пойдут вторым дыхание. Конечно, они слабы и неповоротливы, но ведь и вы мужчины. Ну-тка, протяните еще десять шагов… и еще десять шагов. Глубже и размереннее вентилируйте легкие.
Самые тяжелые пять минут я медленно пробежал, или, точнее, протащился по обозначенному направлению (только не надо говорить про дорогу!). им было тяжело и безрадостно, очень нервно. А потом, они прошли через этот кризис. Нет, и дальше еще было непросто, но большинство поняли, что они пройдут и уже знали, как пройдут.
Это немного бравурно, но было действительно так — зеленые молодые мальчишки стали перерастать в крепких мужчин. А что, надо же и им расти и это происходит не при помощи папирос и, тем более, водки!
В этот момент как раз пришел старшина роты сержант Малов. Он явно опоздал, и не мало, но старослужащие сумели создать костяк роты, а сами зеленые салаги окрепли. Они уже немножечко стали здоровее и прочнее, но в этот день сумели не сорваться с бега, а все же медленно, неуверенно, но пошли дальше.
Итогом этого бега, пусть небольшого и, не очень-то тяжелого (для старослужащих, а для молодых наоборот). И подтянули им не деды, что за чертовщина! Протянул их вперед, к победе коммунизма, такой же зеленый молодой. Ломаев!
Старшина опытно посмотрел всю колонну, растянувшую на несколько километров. Да, она откровенно удлинилась и это нехорошо. Но в головке старослужащие сумели собрать зеленых в одну компактную группу и начали проводить нечто вроде гимнастики. Сейчас, они успокоят дыхание, немного укрепят тело и все будет превосходно. Ведь не они первые, не они последние. Когда-то и старослужащие так же матерели