Армейская пора
Шрифт:
Я стоял по стойке смирно, хотя и прижавшись на всякий случай. и молча слушал, потихонечку офигевая. Потом мне понемногу торкнуло. Полковник Назаров ведь не зря все кружится по теме «военно-советская вычислительная техника и вклад ГСВГ в это дело», нагнетая в нее отрицательные аспекты.
Так он что меня воспитывает на примере старлея? Ага, подумал, теперь еще раз включи серое вещество. Зеленосерое вещество в статусе (можно еще звание) рядовое показывают на примере офицера, как не надо работать!
Подождал пару минут, уже
Тебе об этом надо думать, восклицая и удивляясь. А сколько этих косяков, какого они уровня и сколько нам дано времени от лица генералов или даже маршалов. Разумеется, не буду встревать, ха, очень интересный и актуальный разговор. А то ведь мне без лишних слов отремонтируют личико. Даже отшлифуют, у них времени на это хватит.
А вот потом, когда этот старлей, настолько же заносчивый и грубый, насколько бестолковый, наконец-то уйдет, то я сам поговорю с начальником нашего центра и задам вопросы. Придется быть очень настойчивым и упрямым, даже настырным, но обязательно вежливым!
Пойдешь между Сциллой и Харибдой, иначе никак. То есть задание высшего командование, никак не меньше, слишком уж были эмоциональны офицеры. Но и сразу же поставить свою позицию. Иначе, эти товарищи вначале раскатаю свою губу, а потом наедут на себя и что из того, что ты сделаешь часть задания, им надо будет все, а, значит, ты все равно виноват!
Подождал окончание разговора этих собеседников, которые чем дальше, тем сильнее напоминали моему старческому взору взъерошенных тараканов. Вот как бывало, придешь вечером в квартире в темную кухню и ненароком набрызгаешь дихлофоса. Так, немножечко, чтобы себя не спалить и включаешь свет.
И вот эти очень бестолковые, но очень стойкие насекомые туда-сюда бегают, толкаются, о чем-то болтают. Они бы еще и орали, но природой им это не суждено. Вот и эти офицеры суетятся, зачем-то бегают. Да еще вдобавок орут. Вернее, полковник орет, а старший лейтенант оправдывается.
Я, разумеется, здесь оказался женихом на чужой свадьбе. Или свидетель на уголовном деле. Вроде бы и не убили никого и не избили, и не украли много, а в совокупности очень хорошо тянет господ виновников, а заодно уж и свидетелей. Их ведь тоже предупреждают о соответствующих статей в случае лжесвидетельств. Вот же будет интересно и даже смешно, если по итогам уголовного розыска посадят только свидетеля!
Когда, наконец, разговор закончился, а «уважаемый» старший лейтенант кое-как уплелся, Назаров зашел обратно, молча махнув и мне. Понимаю, не дурак, надо и нам поговорить. А то, сколько не ругайся, дело так не пойдет.
Закрыл дверь за собой, вытянулся по стойке смирно около нее. Вы не смотрите, что еще зеленый, солдатские ритуалы все прошел! И стал смотреть на начальника — снесет яйцо курочка или нет?
Глава 7
Назаров спокойно и рассудительно сел на место, будто и не он только что ругался и громко и матом. Или, если старлей ушел, так можно и эмоции убрать? Если так, то и наивный вы простак, товарищ полковник! Женщины тоже частенько почему-то считают, что они умнее всех, особенно мужчин. Причем без каких-то причин. Умнее и все! Так это женщины, они и головой-то думать не умеют. А вот вы, товарищ Назаров?
Так или иначе, но я пропустил часть эмоций на личико, и начальник учебного центра обозлился теперь на меня, забурчался, заворчал. Потом успокоился, стал поглядывать на меня. Я понял, что наступает мой бенефис. Все-таки я немного компьютерщик, а он даже не понимал, как включить свой компьютер. Не говоря уже того, что я почти его вдвое старше. Хоть он этого и не понимал. Но нам надо поговорить!
Полковник это тоже чувствовал. Он даже не пытался как-то мне показать, что я зеленый салага в его кабинете не играет никакой роли. А то еще повысит цену будущей работы до немыслимой. Нет, он аккуратно убрал свободное место за столом, положил туда руки и замер. Говори, мол, я внимательно слушаю!
Я немного прошел к Назарову ближе исключительно для того, чтобы не орать у двери. Конечно, эта Сталинская подозрительность, но ведь раз в сто лет на сцене и незаряженное ружье стреляет. Подслушает еще кто-нибудь, а я сегодня хотел поговорить чуть больше, чем полагалось молодому солдатику.
— Товарищ полковник, — негромко, но отчетливо сказал я, — вы понимаете, мне еще мало лет, совсем молодой. Да и звание у меня маленькое, рядовой срочной службы. Но, товарищ начальник учебного центра, я, между тем, успел стать мастером спорта международного класса. Женился и стал кандидатом в члены КПСС.
Все это он мог прочитать в личном деле. М-да, если и не в начале, на фига я, очевидная зелень, ему нужен. Мой тогдашний уровень — писари-срочники из кадров, да беглый взгляд моего ротного капитана Гришина. Затем он, естественно, приказал принести мои официальные бумаги. Это даже сомневаться не стоит. И дело даже не в скромном моем положении. Раз стал сотрудником в важном вычислительном (компьютерном) отделе, значит, должен ознакомится. И ничего, что там две-три куцые бумаги, ищущий да найдет!
Хотелось надеяться, что Назарова Я-бумажный впечатлил. Но надо еще добавить. Солидно неторопливо сказал:
. — Я, товарищ полковник, хоть по совместительству, но имею стаж работы на оборудовании ЭВМ. Пусть на официальных бумагах это не оказалось отображено, но опыт-то есть.
Видимо, я сказал нечто не то, или невзначай посолил на свежую рану, но Назаров снова бросил на меня недовольный взгляд. Ладно хоть его обозлил не я, а то бы взора хватило бы — спилил до кучки пепла, только и жалей потом, что так бездарно умер.