Армейская пора
Шрифт:
А Кожедуба я действительно неплохо знал. Колоритная, между прочим, фигура. Лихой летчик времен Великой Отечественной войны, он после войны потихоньку старел и рос в чинах и должностях. Немного, но бронзоветь хватило. Еще бы лет десять назад он так и почетно умер, что делать, годы идут, все умирают.
Получилось еще хуже. Появился болтун и оппортунист Мишка Горбачев, который, похоже, совсем не понимал, что делает и тащил страну в анархию и гражданскую войну. Кожедуб был один из тех, кто попытался предотвратить такое развитие.
Вот такой приедет сюда человек. И попаданец должен ему поклониться дважды — один раз за его геройство в годы войны, второй раз за гражданский подвиг в начале 1990-х годов. Что же уж тут ворчать по поводу этих жестяных блестящек.
Я, кстати, заметил, что мой начальник учебного центра не просто так напропалую берет щедрой рукой. Нет, он тщательно выбирает. Только вот подборка мне не понравилась — либо общего назначения, либо идеологического. Например: «отличный солдат» или «отличный мотострелок», «служба в ГСВГ», «100 лет со дня рождения В. И. Ленина», «К. Маркс и Ф. Энгельс» и т.д.
Обратил внимание на это Назарова. Полковник ведь был уже опытен и многомудр, наверняка, не просто так подбирал тематику.
И правда. На мое замечание, он посмотрел строго — ты-то, мол, куда лезешь, молокосос. Потом сподобился объяснить. Значки ведь не просто так вручались, а обозначали определенный уровень, так он говорил? Вот и может маршал потребовать, ткнув пальцем в значок — покажи квалификацию. А ты сможешь, если еще даже не учен? А в идеологии ты все же кандидат в партию. Немногие еще так поднялись, значит есть за что.
Логично, Викентий Александрович, умный ты вижу человек, грамотный администратор. Только не хочется мне быть сугубым идеологом. Как в прошлой жизни, когда являлся историком.
Потрогал легонечко значки, посмотрел еще раз. О, а вот этот можно и взять. Обратился к Назарову:
— Можно еще и этот, товарищ полковник?
Назаров только хекнул:
— А ты умело полез. Значок «отличный снайпер» среди солдат один из уважаемых. Только ведь его и получить надо уметь. Сумеешь получить норматив по стрельбе из автомата Калашникова?
Я для вида призадумался, хотя уже не просто знал, я выбил из Калаша серебряный норматив, получил десять пуль в мишень из десяти. В бытность свою в XXIвеке в армии я не был. Но в аспирантуре в Москве прошел, буквально от нечего делать курс автоматной стрельбы.
Ну нечего мне было уже делать, диссертация написана и вручена, он ее, как положено, растербанил, я ее исправил. И все, теперь полгода ничего не делать. вот и знакомился с АКМ, стрел из него, значок, между прочим, такой же получил, только не советский, а более современный, российский, XXI века.
Уверенно, или, как, наверное, виделось со стороны, нагло, сказал:
— Товарищ полковник, по призыве на срочную службу, в армии еще не стрелял. Но в
Назаров, бедолага, аж выматерился от такого простодушного признания.
— Ты пойми, салага, это две разные вещи — в школе просто на зачет, и в армии на квалификацию. Там важно не только формальности, там необходимо отношение товарищи.
«Ага, товарищи — это, пить дать, деды, — сообразил я, — но рядом с начальником учебного центра они пускать в ход неуставные отношения не будут, остановятся на уставе. А там я пройду легко».
— Ну, товарищ полковник, — заныл я жалобно, — что вам это стоит, это же обычна внутренняя проверка. В конце концов, деды, ой, старослужащие проверят зеленого новобранца. Пошмонают жестко, если что. Вам-то ничего не будет.
— Времени жалко, его и так осталось на секунды после приезда маршала авиации Кожедуба.
Но, видимо, он знал немного больше,Красильников ему что-то сказал успокоительное. Потому как возразил Назаров без нервов, не зло. А потом вдруг решительно согласился. Прямо там же, а что тянуть, он позвонил куда-то, как оказалось моему командиру роты.
— Здравствуй, Виктор Сергеевич, — поздоровался он. Помолчал, видимо, подождал, пока Гришин ответит, начал с главной новости: — известно, кто прилетает — маршал авиации Кожедуб!
Комроты, по-видимому, что-то эмоционально прокомментировал, горячий тембр его я чувствовал, но конкретных слов разобрать уже нет
Начальник центра на это ничего не откликнулся, только дробно посмеялся. Наконец решительно изменил тему:
— Ты про другое послушай, более близкое. Новобранец твой отметился, уже желает пойти на знак «отличный снайпер». Каков, а?
Вот ведь паршивец какой, толи ругает он, толи хвалит, не поймешь. Гришин тоже, похоже, был такого же мнения. Поэтому голос в трубке притих. Я понимал, что он осторожничает. Пусть оба офицеры, но это только хуже. Срочники-то через два года уйдут и трава не расти, а офицерам еще карьеру делать.
А Назаров, посмеявшись, продолжил:
— Присягу твоя рота, похоже, приняла, так?
Гришин что-то ответил, по тону голоса согласился.
— Тогда бери пару старослужащих в тир, я думаю, старшину роты Малова и командира его взвода Вахромеева. Посмотрим на нашего сукина сына!
Глава 14
На этой многообещающей ноте мы покинули кабинет начальника учебного центра. Адъютант, кстати, был в наличии, встал по стойке смирно при виде командира. Я в свою очередь тоже вытянулся при виде нового офицера. Такой вот получился кордебалет.
Но разошлись. Тир в учебном центре был подземный, большой до упомрачения. Сразу видно, что он тут знаковый объект, а не баловство офицеров. мы, как новобранцы, до присяги к оружию еще не допускались. Но я чувствовал, скоро это будет наш второй дом.