Армия мертвецов

Гуляевский Сергей

Он сделал из веревки маленькую петлю, положил на землю, а в центре петли оказался неизвестно откуда взявшийся кусочек сладкой рисовой лепешки. Расправляя веревку, заклинатель змей отошел от петли на десяток шагов. Держа конец веревки в руках, он сел в траву и замер, как статуя.

Хаким не знал, что и думать. Может, этот седой старик вовсе не заклинатель змей, а злой волшебник, который заколдовал это место и сейчас хочет сотворить еще какое-нибудь черное волшебство? А может заклинатель змей просто разучивает новый фокус?

Но

тут трава на руинах зашевелилась во многих местах, послышался тонкий писк, и рядом с петлей, в которой лежала вкусно пахнущая приманка, показалось сразу несколько мышей. Хаким едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Заклинатель змей всего-навсего собирался ловить мышей, чтобы накормить своих кобр.

Словно какая-то пелена, закрывавшая глаза Хакиму, вдруг упала, и Хаким, взглянув на ароматные плоды манго, которые он купил для хозяина, улыбнулся впервые за много дней и прошептал: «Почему бы и нет?»

Повернувшись, он понес корзину хозяину. Теперь он точно знал, что ему нужно делать.

На следующий день люди, знавшие Хакима, были приятно удивлены, смотрели ему вслед и перешептывались: «Мы думали, будет одним сумасшедшим больше. А Хаким выздоровел. Стал такой же, как раньше».

Хотя, честно говоря, это было не совсем верно. Новые странности появились в поведении Хакима. Вечером кто-то из соседей видел, как Хаким покупал на базаре три глиняных кувшина и корзинку с крышкой. А зачем ему нужны были три кувшина? В его хижине уже был кувшин для воды. И корзинка? Зачем она ему? Что в нее класть?

Но это еще не все. Знакомые рыбаки как-то застали его за странным занятием. Хаким бродил вдоль берега реки и собирал речные ракушки. А потом обламывал створки ракушек и обтачивал их со всех сторон камнем, чтобы створки ракушек стали круглыми.

Кто-то из рыбаков не выдержал и спросил:

— Хаким, это что будет? Украшение из ракушек?

— Да, — ответил Хаким с улыбкой. — Хочу сделать себе подарок.

Рыбаки переглянулись. Украшения из ракушек носили только женщины. Значит, у Хакима опять что-то с головой.

И еще одна странность. Хаким, любивший быть всегда на людях, теперь при любом удобном случае уходил к себе в хижину. И что он там делал, никто не знал. Может, спал. А может, молился.

Дни жизни Хакима пролетали и исчезали, как птицы в небе. Но, наконец, однажды для него наступил решающий день. И даже не день, а поздний вечер.

Уже почти стемнело, когда Хаким услышал, что на двери амбара лязгнул замок. Хаким прильнул к отверстию, проделанному в глинобитной стене, и дождался, когда хозяин откроет спрятанный сундучок и начнет перебирать золотые монеты толстенькими пальцами, перепачканными соком манго. «Ну, вот! — усмехнувшись, подумал Хаким. — Вот и пришел твой час, хозяин!»

Хаким повернулся, поднял с рисовой соломы какой-то предмет величиной с апельсин и выскользнул из хижины. Прокравшись вдоль кустов, Хаким, не замеченный никем, приблизился к дереву, к которому был привязан

любимый осел хозяина. Размахнувшись, точным, выверенным движением Хаким бросил круглый предмет так, чтобы он оказался на земле под самым носом осла. Убедившись, что осел обнюхал предмет и радостно замахал хвостом, Хаким вернулся в хижину.

Ждать пришлось недолго. Вскоре снаружи послышались истошные предсмертные крики осла и бешеный топот его копыт. Хаким хмыкнул и удовлетворенно кивнул головой. Все происходило так, как он и предполагал.

Круглый предмет, который он подбросил ослу, представлял собой что-то вроде маленького мяча, сплетенного из тонких веток. Снаружи ветки были обмазаны медом, и к ним прилеплен слой изюма. А внутри этого необычного «мяча» сидел разозленный скорпион, которого Хаким долго дразнил, прежде чем посадить туда. И оказалось, что Хаким рассчитал точно. Осел стал облизывать этот сладкий «мяч», и скорпион, как и следовало ожидать, вонзил свое смертельное жало сквозь неплотно сплетенные ветки прямо в язык ослу.

Хаким прильнул к отверстию в стене и стал наблюдать за хозяином. И опять Хаким угадал. Испугавшись криков осла, слуги, охранявшие амбар, забарабанили в дверь и стали кричать хозяину, что с его любимым ослом что-то происходит. Хозяин выругался и выскочил из амбара со светильником в руках, оставив сундучок с золотыми монетами открытым.

— Ну, — прошептал Хаким, — теперь ваша очередь! — и поставил три глиняных горшка и корзинку с крышкой рядом с отверстием в стене. Коротко помолившись об удаче, Хаким опустил руку в горшок и достал оттуда… мышь.

Погладив ее, Хаким сунул мышь в отверстие, и мышь убежала в амбар. То же самое Хаким проделал со второй и с третьей мышью. И едва успела третья мышь исчезнуть, как в отверстие прошмыгнула первая мышь, неся зажатую в зубах золотую монету.

От радости в глазах Хакима блеснули слезы. И здесь, и здесь он рассчитал все верно! Хотя, видят боги, каких трудов ему это стоило. Обточить створки речных ракушек, сделав их похожими по форме на золотые монеты, — это пустяки. Облить их ароматным соком манго, — это и вовсе ерунда. А вот приучить мышей приносить ему эти круглые створки ракушек, облитые соком, — это не каждый сможет!

Мыши бегали туда-сюда, и вскоре у ног Хакима выросла небольшая кучка золотых монет. Но жадничать было нельзя: хозяин вот-вот вернется.

Двух мышей Хаким швырнул в кувшин с водой, и заложил камнем отверстие в стене, чтобы третья мышь не могла вернуться и осталась в амбаре.

Чутко прислушиваясь к возбужденным голосам слуг и хозяина, Хаким взглянул на корзинку с крышкой. Корзинка имела одну особенность. В боковой стенке было проделано небольшое отверстие. Сейчас отверстие в корзинке было закрыто деревянной заслонкой. Хаким поднял корзинку на уровень груди. Он вытащил камень из отверстия в стене и приложил к стене корзинку так, чтобы заслонка оказалась напротив отверстия.