Армяне. Народ-созидатель

Лэнг Дэвид

Появление на Востоке эллинизма сопутствовало прибытию туда Александра Македонского и его наследников, которое породило истинный симбиоз, полное слияние греческих и восточных богов, что, в свою очередь, повлияло на религию Армении и Парфии. В результате семитские, включая вавилонских, а также иранские и греческие боги стали рассматриваться как тождественные и даже взаимозаменяемые. Ахурамазда стал иранским эквивалентом Бела, Митры Шамашского, а Анахит соответствовала Иштар, или Нанаи. В самой Армении Иштар почитали в облике Астгик, сестры Анахит. Это была пышногрудая и широкобедрая богиня материнства и чувственных утех. Нанаи появляется в Армении в образе Нанех, святой покровительницы воинов и девственниц.

Такая изощренная сложная мифология была

не слишком понятна простому армянскому люду, особенно крестьянам. Многие армянские праздники берут свое начало в эту дохристианскую эпоху. В такие празднества, как Навасарт, поклоняются Анахит, приветствуя ее пением, танцами, цветами и красивыми листьями. В августе шествиями и танцами в честь Астгик и Анахит отмечают Вардавар, «цветение роз». Яркое описание этого праздника имеется в романе «Самвел» армянского писателя Раффи (Акопа Мелик-Акопяна, 1835–1888).

Языческих капищ в Армении было великое множество как в городах, так и в сельской местности. Были даже города-храмы, такие, как Артишат и Багаван, в которых находилось по нескольку важных святилищ. Позднее христианские церкви и монастыри унаследовали богатство и почитателей этих древних священных алтарей. Такие места поклонения (например, нынешний Святой Эчмиадзин) часто становились сценами религиозных празднеств и собраний верующих. При каждом храме была сокровищница, часто весьма богатая божественными изображениями, золотом и драгоценностями. Странникам оказывалось гостеприимство: им предлагали мясо, фрукты, цветы и даже деньги. Древний историк Агафангел перечисляет подношения, принесенные в жертву одним царем после победоносного военного похода: «Он повелел избрать семь великих храмов Армении и почтил эти святилища своих праотцев Аршакидов белыми быками, белыми баранами, белыми конями и мулами, золотыми и серебряными украшениями и шелковыми, вышитыми золотом пеленами, золотыми венками, серебряными тазами для жертвоприношений, вазами с вставками из драгоценных камней, роскошными одеяниями и прекрасными украшениями. Он также отдал жрецам пятую часть своей военной добычи и великие дары».

Жрецы были наследственной и хорошо организованной кастой. Верховный жрец часто принадлежал к царскому роду и осуществлял политическую власть, как знаток и хранитель древней мудрости, пророчеств и предсказаний. До нас дошли упоминания о двух семействах, Вахуни и Спандуни, поставлявших кадры для большинства языческих святилищ дохристианской Армении. Жрецы эти были очень богаты, так как мы знаем, что при обращении Армении в христианство Григорий Просветитель конфисковал у них великие сокровища. В капищах, посвященных популярным богиням, Анахит и Астгик, служили не только жрецы, но и жрицы.

Найденные археологами древние бронзовые статуэтки в фантастических головных уборах и костюмах скоморохов дают основание полагать, что ранние языческие празднества сопровождались представлениями мимов и актеров. Это объясняет непримиримую вражду, которую проявляла ранняя армянская церковь к любым театральным выступлениям.

В языческом прошлом Армении лежат корни распространенных в этой стране суеверий и типичной для нее демонологии, а также культов, связанных с ведовством.

Дэвы, или демонические духи из Авесты вызывали страх и в Армении, и в Грузии. Дэвы – армянская форма, дэви – грузинская. Эти дэвы обитают в руинах и скалах. Они появляются в облике змей и других чудовищ, некоторые в телесной форме, другие – бестелесны. Еще существуют «дружи». Подобно своим двойникам из Авесты, они духи лживые, предательские и вредные; считается, что они принадлежат к женскому полу. У «ятов», или чародеев, из Авесты также имеются армянские двойники, которые способны даже убить человека. Имеются также демоницы-губительницы, известные как «парик», чьих мужей называют «каджами». Эти каджи фигурируют в средневековой грузинской литературе, в том числе в знаменитом романтическом эпосе Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Среди древних языческих суеверий стоит упомянуть боязнь дурного глаза. Так, например, Мовсес

Хоренаци отмечает, что царь Ерванд обладал могущественным дурным глазом и мог дробить камни, всего лишь устремив на них свой пронзительный взор. По общему убеждению, люди, на которых упал дурной глаз, заболевали и умирали без видимой причины, и уберечься от этого невозможно. Это суеверие дожило до наших дней. Говорят, что в древней Армении люди испытывали такое же отвращение к стрижке ногтей и волос, как иранцы, взявшие эту нелюбовь из поучений Авесты. Разумеется, почитание огня как священной субстанции берет свое начало в иранских религиозных верованиях, так же как и запрет на загрязнение воды, особенно бегущей, что для Востока было весьма важной санитарной мерой.

Древняя армянская литература и мифология содержат неоднократные упоминания о «вишапах». Эти телесные существа – прислужники громадных каменных драконов и рыбоподобных чудищ, которых воздвигали в урартские и более ранние времена поблизости от древних оросительных систем. Эти вишапы могут появляться в образе людей или змей, а с помощью быков могут даже взмывать в небеса. Они любят воровать зерно с токов, принимая облик мулов или верблюдов, или же увозить зерно на собственных настоящих мулах и верблюдах. В таких случаях, как пишет армянский автор V века Езник, армяне кричат: «Кал, кал!» (То есть «Стой, стой!») Эти вишапы могут сосать молоко прямо из вымени коров. Некоторые вишапы любят охотиться верхом и живут в роскошных поместьях. Они держат в плену князей, царевичей и героев. (В числе таких пленников бывали Александр Великий и царь Армении Артавазд.) Иногда вишапы являются в виде великанов и принуждают людей покоряться им. Они могут проникать в человеческие существа, и дыхание их ядовито. У подножия Масиса, то есть горы Арарат, было целое их поселение, и Ваган с ними боролся… Позже вишапы похитили у Артавазда дитя, оставив взамен детеныша-дэва.

Сродни вишапам были «нханги» (термин, заимствованный из персидского, где «ниханг» означает «аллигатор», или «крокодил»). Они жили преимущественно в реках, вроде Аратсани, или Мурат-Су, и, принимая образ русалок, соблазняли свои жертвы, а затем, удовлетворив похоть, высасывали у тех всю кровь и бросали замертво. Еще они могли воплощаться в тюленей и тогда хватали за ноги пловцов и утаскивали на дно. На суше нужно было бояться оборотней.

Более добродушным характером отличались «шахапеты», защитники дома и хранители очага. О них упоминает Агафангел как о «гениях – хранителях могил». Они являлись в образе людей или змеев и, кроме прочего, охраняли виноградные лозы и оливковые деревья.

Погребальные обычаи армян-язычников были похожи на древневавилонские. Друзья и родственники усопшего проводили обряд оплакивания. На похороны людей богатых нанимали профессиональных плакальщиц, возглавляемых «матерью плачей». Под погребальные песнопения, в которых излагалась история жизни и смерти покойника, ближайшие родственники рвали на себе одежды, вырывали у себя волосы и громко вопили. Они наносили себе резаные раны на руках и лице. Во время похорон играла музыка, для чего использовались рога, скрипки и арфы. Мужчины и женщины исполняли танец, становясь лицом друг к другу и хлопая в ладоши. Один древнеармянский христианский писатель, которого цитирует историк Леонсий Алишан, изо всех сил пытался воспрепятствовать «плачу над мертвыми, обрезанию волос и прочим мерзким вещам». Если усопшим был царь или иное значительное лицо, на его могиле слуги и рабы совершали самоубийство.

Обнаружены древние надгробия в виде коней или ягнят, возможно, это означает символическое жертвоприношение мертвым. Современный обычай раздачи после похорон хлеба, изюма и крепких напитков, вероятно, представляет собой пережиток древней жертвенной трапезы. И в сегодняшней Армении существует обычай приносить в жертву животных по праздникам, даже во дворе Эчмиадзинского собора. Армянская и грузинская традиция проводить пасхальный понедельник за едой и питьем на кладбищах у надгробий предков явно ведет происхождение от древних языческих обрядов.