Аромагия
Шрифт:
Мне стало противно. Для этого человека смерть молодой девушки была всего лишь интересным эпизодом, поводом для сплетен.
Петтер напрягся, кажется, с трудом сдерживая гнев.
— Благодарю за информацию, — голос мой звучал сухо и официально. — Могу я поговорить с инспектором Сольбрандом?
Констебль сразу подтянулся.
— А его тут нету, — сообщил он с легким злорадством. Кажется, моя неприязнь от него не укрылась. — А инспектор Бернгард, того, велел идти к нему. Извольте.
И
Глава 8. Синергия
Дом казался странно притихшим, только сверху, от спален, доносились голоса.
На шум выглянула Сольвейг, фыркнула и тут же снова скрылась на кухне. Как была, не снимая шубу, я направилась к лестнице.
— Куда? — леденец перегородил мне дорогу, растопырив руки.
Я смерила констебля холодным взглядом.
— Это мой дом. И я хочу пройти наверх.
Руки он опустил, но сдвинуться с места даже не подумал. Пахло от него злорадством — сладковато-пряным, с нотой жженого дерева. Надо думать, леденец наслаждался возможностью командовать людьми много выше себя по положению.
— Вы лучше того, одежку-то снимите, — с едва уловимой издевкой посоветовал он. — И ступайте в гостиную, обождите там.
— Благодарю, — ледяным тоном произнесла я. — Петтер, будьте добры, помогите мне раздеться.
— Да, госпожа Мирра, — он послушно протянул руки, двигаясь механически, словно во сне.
От него сухо и горько пахло нардом и тополиными почками. Словно комок в горле. Скорбь, сожаление, невозможность что-то изменить…
А меня внезапно затопило раздражение.
— Пойдемте, Петтер! — велела я резко.
Юноша вскинул на меня глаза и вдруг слабо улыбнулся.
— Как прикажете, госпожа Мирра, — откликнулся он.
От Петтера потянуло древесно-цветочным, словно замшевым, ароматом розового дерева. Как будто мальчишку что-то утешило.
— Эй, куда? — всполошился констебль. — Инспектор приказал, чтоб жениха сразу к нему доставили!
Слово «жених» отчего-то резануло слух. А потом мне стало совестно. Разве можно отнимать у бедняжки Уннер даже такую малость?
— Определитесь, — пожала плечами я, стаскивая перчатки. — Или мы с Петтером пойдем наверх, или подождем в гостиной. Или вы намерены заставить меня куда-то идти?
Леденец растерялся. Одно дело втихомолку посмеяться над женой полковника, а совсем другое — силком ее куда-то тащить. Пожалуется муженьку — и прости-прощай, констебль Сверре (со злости я даже вспомнила его имя!), отправишься охранять северные бастионы Хельхейма от нашествия тюленей.
Я усмехнулась. Разумеется, Ингольв даже не подумал бы мстить за мои обиды, но откуда об
Однако моей небольшой победе помешал Петтер.
— Не надо, госпожа Мирра, — вмешался он. Голос чуть хрипловат, но мальчишка явно пришел в себя. — Я справлюсь.
— Вы не знаете инспектора… Бернгарда! — на имени я запнулась, поскольку инспектор Сольбранд всегда пренебрежительно называл его «Берни». — Он очень, — я покосилась на констебля и смягчила формулировку, — очень прямолинеен.
— Я справлюсь! — с нажимом повторил Петтер, решительно направляясь к лестнице.
Оставалось только вздохнуть. Если мужчина посчитает, что кто-то усомнился в его способности решить проблему, он способен наделать любых глупостей…
Ждать пришлось довольно долго.
Поймав себя на нервном хождении из угла в угол, я заставила себя сесть. Я ничем не могла помочь Петтеру, а бедной Уннер уже ничто не поможет. Так трагично — умереть в самом расцвете юности, навсегда оставшись невестой! А ведь Петтер ее даже не любил…
Я разозлись на себя. Что за собственнические мысли о Петтере! Немедленно успокоиться!
Для начала поправить волосы, руки сложить на коленях, изобразить вежливую легкую улыбку… Привычная маска невозмутимости легко заняла свое место.
Следовало все тщательно обдумать, ведь такой поворот смешал все мои планы…
Когда в гостиную заглянул слегка присмиревший констебль Сверре, я с интересом изучала забытый свекром кроссворд. Хм, оказывается, господин Бранд делает грубейшие ошибки в правописании.
Констебль помялся на пороге.
— Что вы хотели? — я приподняла бровь. Внутри меня все клокотало, но даже тень чувства не должна была отражаться на лице.
— Вы, того, наверх пройти извольте, — выдавил леденец.
Пахло от него влажно, лесисто — дубовым мхом и лишайником — опаской.
— Хорошо, — согласилась я, отложила газету и встала.
Констебль почтительно придержал мне дверь. Хм, любопытно, что это на него так повлияло?
Но все мысли об этом вылетели из моей головы, едва я увидела, кто ждал меня в кабинете Ингольва.
— Господин Исмир? — с трудом выдавила я.
— Добрый день, госпожа Мирра, — безразлично откликнулся он.
Дракона казался отстраненным и безразличным, а лицо его будто покрылось инеем. Сильный свежий аромат мяты струился, как холодная вода, но где-то там, подо льдом, все еще тлела ненависть.
— Добрый, — согласилась я машинально, хотя не находила в нем решительно ничего доброго. — Что вы здесь делаете?
— Хватит терять время! — нетерпеливо потребовал кто-то сбоку, и я вздрогнула, лишь теперь заметив инспектора Бернгарда.