Аромагия

Орлова Анна

Парфюмерию воспринимают по-разному. Для кого-то это банальное желание приятно пахнуть, для кого-то случайная прихоть, а для кого-то настоящее волшебство.

Казалось бы, волшебству положено возникать по мановению руки. Не знаю, как обстоит дело с настоящей магией, а при изготовлении духов требуется малая толика вдохновения и много-много терпения.

Идея аромата может быть передана разными компонентами, например, ванильную ноту дает как собственно ваниль, так и бензоин или лабданум.

При этом разная их концентрация придает

духам разные оттенки. И понять, как будет пахнуть готовая композиция, можно только на практике.

Сначала делаются пробы, для которых используют сильно разбавленные масла. В нескольких флакончиках с маслом или спиртом смешиваются задуманные составы. В этом пузырьке — на каплю больше ладана, вот в этом — чуть-чуть меньше грейпфрута, а тут вместо жасмина самбака — более низкий и густой аромат жасмина грандифлорума.

Далее пробам предстоит настояться от месяца до полугода, и лишь можно определить, какой состав «звучит» гармоничнее и больше соответствует задуманному.

В описании, разумеется, все это выглядит скупо и сухо. Рецепты, пропорции, пробы…

В реальности же натуральные духи — это не просто приятный запах.

Парфюмерия — отличный инструмент. Друг, готовый поддержать и поднять настроение. Сообщник, мягким шепотом заманивающий любимого в спальню. Начальник, заставляющий собраться и работать…

Это занятие настолько меня увлекло, что тоска и боль почти сразу отступили. Только где-то внутри словно застряла заноза…

Я увлеклась ароматной алхимией настолько, что не сразу услышала стук в дверь.

Оставив в сторону очередной пузырек, я крикнула:

— Пожалуйста, подождите минутку! — и торопливо сняла рабочий фартук (некоторые эфирные масла оставляют на одежде темные пятна, не говоря уж о жирных следах от масел растительных).

За дверью обнаружился Исмир. От многочисленных безделушек он уже избавился, только покачивалась в ухе серьга и виднелась в разрезе рубашки подвеска, похожая на голубоватую слезинку, заточенную в бисерную оправу.

Я так увлеклась разглядыванием украшений, что очнулась только от многозначительного покашливания.

— Вы не пригласите меня войти? — поинтересовался Исмир, приподнимая брови.

— Ох, простите! — спохватилась я и посторонилась. — Пожалуйста, проходите.

— Благодарю! — он церемонно склонил светловолосую голову, и только остро-сладкий аромат литцеи кубебы выдавал иронию.

И нежнейший, деликатный, кремовый сандал словно коснулся кожи мягким шелком.

Я улыбнулась, чувствуя невыразимое облегчение. Кажется, дракон наконец пришел в себя.

Однако от того безмятежного спокойствия, которым от него веяло в нашу первую встречу, остались лишь жалкие крохи.

— Присаживайтесь, — предложила я. — Хотите чай, кофе? Или… — я помедлила, вспомнив запах крепкого алкоголя от Исмира в нашу последнюю встречу в «Уртехюс». И не удержалась: — Может быть, хельского самогона?

Чудесный напиток годился для чистки

двигателей (недавно Петтер выпросил себе немного), а также делал мыло прозрачным, как вода (в чем вполне заменял спирт). Так что подарком благодарных хель я очень дорожила, но ради Исмира готова была расщедриться. Хотя бы ради того, чтобы вживую увидеть употребление им этой гадости. Зрелище обещало стать незабываемым: утонченный Исмир, хлещущий самогон и закусывающий салом с луком…

От представившейся картинки я развеселилась.

Исмир усмехнулся хищно, и по шелку сандала словно заструилась шелковая же вышивка нероли.

— На свидании неучтиво пить такие крепкие напитки. Холодной воды, будьте добры.

На что он намекал? Что кавалер может набраться и приставать, или что приставания эти из-за выпитого могут обернуться пшиком? Или что дама может обидеться, вспомнив известное изречение насчет некрасивых женщин и водки…

Впрочем, меня куда больше интересовало другое.

— Разве у нас свидание? — удивилась я, делая вид, будто сильно занята вытиранием стакана.

— Но ведь вы меня пригласили! — Исмир развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и следил за мной с видом кошки, искоса наблюдающей за мышкой.

— Я вас не приглашала, — запротестовала я, ставя перед ним затребованную воду. Хотелось добавить в нее лимона, чтобы немного подкислить медовую улыбку дракона, и удержалась я с некоторым трудом. — Я всего лишь передала вам записку.

— От другой женщины! — воскликнул Исмир, мелодраматично прижав руку к сердцу. Пахло от него мандарином, перцем и сладко-горько-кислым грейпфрутом — насмешливым весельем. — Вы разбили мне сердце!

— Вы шутите, — констатировала я с облегчением. — Думаю, Сольвейг ждет вас с нетерпением. Вам показать дорогу?

Исмир разом посерьезнел, выпрямился и как-то подобрался.

— Видите ли, я не хочу идти в ваш дом, — признался он негромко. — Если Сольвейг действительно знает что-то важное, то мое появление может спугнуть убийцу.

— Вы думаете, что это кто-то из домочадцев или слуг, — поняла я, чувствуя неприятный холодок в груди.

— Вероятнее всего, — Исмир пожал плечами. Сочувствием от него не пахло. — Если кухарка что-то знает об убийстве горничной, очевидно, оно имеет некоторое отношение к дому, где они служили.

— Понятно, — я с трудом сглотнула и отвернулась. — Вы хотите, чтобы я позвала Сольвейг сюда, верно? Вы же за этим пришли?

Исмир подошел так тихо, что я не услышала шагов и вздрогнула, когда его дыхание коснулось моей шеи.

— Не только, — он стоял так близко, что я могла разобрать все нюансы аромата сандала. Исмир тронул меня за плечо, заставляя обернуться.

— Я позову Сольвейг! — пообещала я, стараясь выказать спокойствие, которого на самом деле не испытывала.

Если придется прямо отказать Исмиру, то не затаит ли он обиду? И не скажется ли это на нашей с Валерианом судьбе?