Аромагия
Шрифт:
— Извините, у меня нет зонта, — прервал мои мысли голос мальчишки.
Я с некоторым удивлением взглянула на него. Он казался совсем замученным: покрасневшие глаза, кожа натянулась на скулах, у губ пролегли складки. И бил в нос едкий луковый запах.
— Это не ваша вина, Петтер, — сказала как можно мягче. И, уже обращаясь к мужу, добавила: — Куда подевались слуги?
Тот лишь пожал плечами. Дом казался пустым, как бутылки в доме пьяницы.
Ординарец принялся колотить в дверь, а Ингольв встал рядом со мною, грубовато обнял. Я прижалась
Быстро сгущались сумерки, ветерок пах укропом и солью, и казалось, что вокруг нет никого, лишь мы двое и Петтер чуть поодаль. Только мы были живы в этом царстве камня и тишины.
Юноша оглянулся на нас, потом еще сильнее заколотил в дверь.
И в этом молчаливом единении мы наблюдали, как заметались огоньки в окнах, вспыхнул электрический свет…
Ни слуги, ни свекор не обрадовались моему возвращению. По крайней мере, пахло от них кисло и недовольно. Сольвейг излучала обычный для нее аромат уксуса, на этот раз настоянного на пряных травах. Сигурд жался к стене, источая опаску, и тщетно пытался скрыть внушительный синяк на скуле. А господин Бранд «благоухал» горчицей, лимонным соком и чесноком — аппетитно, но не слишком приветливо.
Ни дать, ни взять, ожившая картина «Не ждали»!
— Добрый вечер! Вижу, меня рады вновь видеть дома! — боюсь, это прозвучало насмешливо. Не слишком приятно, когда на тебя реагируют, как кухарка на таракана (хорошо, хоть тапкой не грозят!).
Ингольв предостерегающе сжал мой локоть.
— Прости, — я обернулась к нему. — Я очень устала и голова болит. Позволь, я пойду к себе?
— Иди.
Показалось, или в глазах мужа тоже промелькнуло недовольство? Впрочем, мне уже было решительно все равно. Сильные ароматы дома будто сверлом ввинчивались в голову, отчего к горлу подкатывала тошнота, а змея-боль стала угрожающе раздувать капюшон.
Наверху меня уже ждала Уннер, похожая на распустившуюся розу. Щеки девушки пылали, пахло от нее тонко и сладко, но даже это нежное цветочное благоухание было для меня в этот момент невыносимо.
— Помолчи, пожалуйста! — резко оборвала я щебет горничной. — Приготовь мне ванну и принеси несессер с маслами.
— Слушаюсь, госпожа! — обиженно ответила она, приседая в реверансе.
Впрочем, в этот момент такие мелочи, как настроение слуг, меня волновали меньше всего. Словно питон, боль сдавливала меня, удушала, лишала возможности связно мыслить…
Я сидела с закрытыми глазами, морщась от каждого звука. Наконец все было готово, горничная помогла мне раздеться и приготовила халат.
— Спасибо, Уннер, — попыталась улыбнуться я. — Сегодня можешь быть свободна. Передай, пожалуйста, Ингольву, чтобы к ужину меня не ждали.
— Конечно, — все еще обиженно сказала она и почему-то торопливо выскочила из комнаты.
Любопытно, что с ней стряслось?
Впрочем, мне было не до того. Перебрав несколько пузырьков, я остановилась
Капнуть пару капель — главное, не переборщить, иначе душная сладость будет непереносима — в чашку со сливками, перемешать хорошенько… Прежде чем добавить в ванну, эфиры нужно обязательно разводить — в соли, глине, сметане или меде, иначе можно получить ожог.
И, наконец, я опустилась в воду, блаженно прикрыв веки.
Так хорошо прятаться в теплой неге воды от усталости и боли!
Мы живем тревожно. Сутолока улиц, нервотрепки, домашние заботы… Иланг-иланг — воплощение совсем иного ритма жизни. Это блестящая от масла кожа, чистый горячий песок, лазурное море, рядом вкуснейшие плоды — только руку протяни…
Сладкий, цветочно-конфетный аромат, разлитый в воздухе. Ласковые руки, разминающие натруженные мышцы… Безмятежность и спокойствие.
После ванны я отправилась спать, и сон мой был по-детски сладок…
Как обычно, проснулась я задолго до рассвета.
Почти на ощупь спустилась вниз (видимо, все-таки переборщила с иланг-илангом, а он понижает давление), сварила чашечку кофе…
Боги, какое наслаждение сидеть одной в темноте и потягивать крепкий горьковатый напиток! Тишина словно обнимает, верным псом заглядывает в глаза…
Только выпив почти все, я пришла в себя достаточно, чтобы сообразить, что мой кофе пах как-то странно! Принюхалась и поморщилась. Фу!
Сильно разило селедкой, и этот маслянисто-солоноватый запах с пряностями и уксусом настолько резко диссонировал с ароматом кофейных зерен, что оставалось лишь удивляться, почему я не сразу его уловила.
Видимо, действительно сильно вымоталась во время этот эпопеи у хель. Хотя приятных моментов тоже было достаточно. Стоит только вспомнить Исмира…
Впрочем, вот об этом точно лучше забыть.
Баночка, до верха заполненная кофе, так же отчетливо пахла соленой сельдью. Я поднесла ее поближе к свету и вслух помянула йотунов: на этикетке красовалась рыбья голова, недвусмысленно указывая, что это спланированная диверсия, а не глупая случайность.
Разумеется, можно добавлять в кофе ломтик лимона — бабушка уверяла, что это отбивает «морской» запах, а также сдабривать напиток специями… Но ни в коем случае нельзя спустить Сольвейг нахальную выходку, иначе отдельные пакости превратятся в травлю…
Печенье пришлось искать довольно долго, видимо, кухарка постаралась и в этом. Тщетные труды: невозможно скрыть лакомства от моего чувствительного носа, к тому же оскорбленного запахом сельди.
Добравшись наконец до коробки с медовыми коржиками, я усмехнулась. Если бы инспектору Сольбранду довелось увидеть меня в этот момент, он бы утвердился в своем мнении о моем сходстве с собакой-ищейкой.
Впрочем, маленькие печеньица с хрустящей корочкой и изумительным ароматом ванили (явно натуральной, по-видимому, выпечка была покупная) вполне компенсировали все сложности поиска. Там еще обнаружились чудесные ореховые пирожные с прослойкой безе…