Аромат апельсинов
Шрифт:
Я закрыла рот. Прислонилась к изголовью кровати. Украдкой вытерла губы, потому что боялась, что потекут слюни.
Джонни не шевелился.
— Как насчёт того, чтобы выключить свет?
— Что? — я посмотрела на лампу на ночном столике, но не сделала попытки её выключить. — Зачем?
— Зачем тебе здесь свет?
Во время моего похода в ванную он потушил люстру, кровать освещалась лишь слабым светом ночника. Я перевела взгляд на Джонни.
— Знаешь ли, для мужчины, который большую часть своей жизни позировал перед камерой нагишом,
— Когда это было, — протянул Джонни. — В молодости. Тогда всё было по-другому.
Странно. К своим комплексам я привыкла. Я слишком много думала о каждом лишнем грамме, который отложился в боках. Или о целлюлите. Мужчины, с которыми я до сего дня оказывалась в одной постели, никогда не заморачивались по поводу прыщей на спине, волосатой задницы или пивного живота. Нерешительность Джонни распалила меня окончательно.
— Холодно, — похлопала я по одеялу. — Иди сюда.
С хмурым лицом он снял брюки и носки. Даже этот обычный, неуклюжий жест, в его исполнении выглядел артистично. В тёмных, плотно прилегающих трусах, его тело смотрелось старше, чем в двадцать лет. Даже, чем в тридцать. Меня это не волновало, это был всё тот же Джонни. Умопомрачительный и чувственный.
Я погладила его по руке.
— Ну, иди же.
Мужчина юркнул в простыни и откинулся на изголовье кровати. На меня даже не посмотрел. Я же, наоборот. Его грудь быстро вздымалась и опускалась. На скулах играли желваки.
— Джонни, честно…
— Эти проклятые картины, — сказал он. — Зачем они тебе?
Джонни повернул голову и посмотрел мне в глаза. Приглушённый свет сглаживал морщинки в уголках глаз и серебряные нити в волосах. Выглядел мужчина по-другому, да. Естественно, старше. Но, не взирая ни на что, это был Джонни. Когда я осознала, насколько сюрреалистична ситуация, моё сердце забилось с перерывами.
— Я был тогда молокососом, — произнёс он тихо.
Я положила руку ему на плечо, провела пальцами до ладони.
— Ты великолепен. Ты самый красивый мужчина на всей планете.
Его губы чуть искривились.
— Да, так говорили и кинокритики в семьдесят восьмом году.
— Так говорят многие люди и сегодня, — мне на ум пришли все эти фанатские сайты.
— Мне до лампочки, что они обо мне думают.
Я рисовала пальцем крестики на его запястье и ощущала подушечками пульс.
— Я тоже так думаю.
Секунду мы молча смотрели друг на друга, потом я отвернулась и выключила свет. Нас накрыла тьма, и я зажмурилась. В окно падал седой лунный свет, рисуя тени на стене. Джонни перевернулся под одеялом, прижал меня к себе. В такой сексуальной позиции мы и лежали рядом друг с другом. Хотя это не совсем то, чем я занималась с ним в моих мечтах, я прильнула к нему и погрузилась в глубокий сон.
Но не спала…
Глава 20
Я верчусь в кровати и запутываюсь в чужих простынях. Слышится звук сливного бачка
— Ты проснулась? — руки Джонни скользят по моему телу.
Я оборачиваюсь в его сторону.
— Да.
— Ты опять задумалась?
— Опять? — смеюсь я тихонько и теснее прижимаюсь к нему. — Я всегда думаю.
— О чём ты задумалась?
— О тебе, — говорю я. — О том, что здесь. О нас. Обо всём.
Его рука касается моего живота.
— А что с нами? Со всем, что здесь?
— Ну, только, что… — издаю тяжёлый вздох и поворачиваюсь так, чтобы видеть его лицо. Я пристраиваю свои бёдра у него между ног, чтобы как можно теснее прижаться к нему. — Я не знаю, как долго это продлится. Это всё.
— Никогда нельзя быть в чём-то до конца уверенным. Это нормально.
— Легко говорить в темноте.
Джонни смеётся.
— Действительно, темно. Ты хочешь, чтобы всё закончилось? Между нами?
— Нет, не хочу. Но это произойдёт.
— Тогда надо использовать время наилучшим образом.
Я чувствую, как его член затвердел, и мой смех сменяет вздох.
— Да, полагаю, что надо.
Он целует меня, я щурюсь. Мои руки гладят его широкие плечи, гладкую грудь, накрытый мягкой хлопковой простынёй, зад.
— Джонни?
— Да, детка, — со мной говорил уже сегодняшний Джонни. Я узнала это по немного грубому тембру голоса.
— Я думала, ты сказал… — у меня перехватило дыхание. — Я думала, ты сказал, что не хочешь…
— Ох, Эмм, — его рука скользнула под мою футболку, провела по голым бёдрам. — Как ты могла подумать, что я этого не захочу?
Он перевернулся и вдавил меня в матрас. Я упёрлась руками в его тело, скрестила наши пальцы, чтобы сохранить спокойствие. Хотя у меня не было намерения сопротивляться, мне это очень нравилось.
Мы долго целовались. Нежный и медленный поцелуй, который становился всё глубже и страстнее. Мужчина отпустил мои руки, чтобы стянуть с меня футболку, целовал мои груди, нежно посасывал соски, и у меня появилось чувство, что я сейчас задохнусь. Затем он провёл своими горячими губами по моему животу, спускаясь всё ниже и ниже. Я чувствовала, как его щетина царапала мои бёдра.
Когда Джонни поцеловал меня между ног, я громко задышала и положила руку ему на голову. Он не останавливался.
— Тебе нравится, — бормотал он в мою кожу.
Он прав.
Губами и языком он проводил по моим самым потаённым местам. Его палец скользил внутри меня. Я тянулась ему навстречу, чтобы он мог войти ещё глубже.
Первый оргазм сотряс меня так сильно, что начали дрожать ноги. Джонни скользнул вверх и поцеловал меня. Я могла чувствовать свой вкус на его губах. Притянув его ближе, почувствовала сквозь ткань трусов его толстый, возбуждённый член. Мозг от удовольствия затуманился, тем не менее, я успела прошептать ему на ухо: