Аромат теней
Шрифт:
Оливия, неся два огромных бокала с мартини, подняла брови, увидев нож среди своих свечей и безделушек, но не удивилась. Она так же привыкла к моему оружию, как я к ее научным журналам.
– Водка-мартини неразбавленный, две маслины, начиненные рокфором. – Она подмигнула. – На случай если у тебя сегодня уже был оргазм.
– Спокойней, сердце, – сказала я, беря свой бокал. Оливия села напротив меня и подобрала под себя ноги.
– С днем рождения! – Она подняла свой бокал. – Чтобы ты всегда была старше меня!
– Спасибо. Я подумаю.
– И, – смущенно
Я опустила бокал.
– Мои гормоны не были в спячке.
– Были.
– Не были.
– Были.
Я нахмурилась. Она ласково улыбнулась.
– Итак, он такой, каким ты его помнишь? Другой? Тот же самый?
Как рассказать ей? Как описать превращение мальчика в сильного прекрасного мужчину? Конечно, остаются острые углы – и я не намерена о них забывать, – но они не помеха страсти, заново вспыхнувшей между нами? Страсти, по сравнению с которой тускнеет «Давид» Микеланджело. Нельзя соизмерить мои девичьи и теперешние чувства к Бену. Может, Оливия все-таки права, и он действительно разбудил мои гормоны.
– Гораздо больше, Оливия. Гораздо больше.
Продолжать я не стала.
Несмотря на то, что я не сумела выразить свои мысли, Оливия была удовлетворена. Взгляд ее стал мечтательным, она вздохнула над своим коктейлем. Опустив руку, с отсутствующим видом погладила кошку, которая возникла ниоткуда – как же ее зовут? – и сказала:
– Наконец-то ты займешься любовью. Я подавилась маслиной с сыром.
– Прошу прощения, но откуда ты знаешь, что я еще не сделала этого?
– Потому что ты всегда слишком напряжена, – ответила она, тряся руками. Думаю, она так показывала, как надо расслабляться. – Ты относишься к сексу, как к боевой схватке, как та «дог мага», которой ты занимаешься.
– Крав мага, – ощетинилась я, – и я так к сексу не отношусь.
– Относишься, – настаивала она. – Ты смотришь на секс как на сражение, которое нужно выиграть. Ты носишь свою женственность как знаки различия и бросаешься на всякого, кто в ней усомнится.
– Это нелепо. – Я сделала вид, что нисколько не удивлена. – К тому же никто из моих любовников не жаловался.
– Потому что они опасаются, как бы твоя похожая на тиски вагина не раздавила их мужественность. Как автомат, который принимает карточку, а назад не отдает. – Она весело рассмеялась, заглушая мое гневное восклицание. – К тому же мы говорим не о любовниках, а о любви, и после Бена ты ее себе ни разу не позволила.
Я закрыла рот. Это верно. Мои прежние эмоции высохли, как мелкое озеро под солнцем пустыни.
– Ты, похоже, эксперт, – заметила я.
– Дорогая, я влюбляюсь ежедневно, – заявила она, маша рукой. – Я люблю это дерево, и эту выпивку, и Луну тоже.
Услышав свое имя, кошка потерлась о мои ноги. Я. почесала Луну за ухом… Она замурлыкала. Снаружи сверкнула молния.
– Я люблю тебя, – продолжала Оливия, – и люблю Бена за то, что он любит тебя.
Я, должно быть, выглядела удивленной. Моя рука застыла на спине кошки.
– Ты знаешь, что он тебя любит, – не унималась Оливия.
– Может, и любит, – осторожно произнесла я, снова начав гладить кошку, – и, может, я это знаю, но ты-то откуда?
Оливия наклонилась вперед.
– Как можно знать настоящую Джоанну Арчер и не любить ее?
Я улыбнулась ее искренности, но отвела взгляд. Я ценю ее чувства, но ее риторический вопрос напомнил мне сегодняшнее столкновение с Ксавье.
Оливия, почувствовав это, сменила тему.
– Хочешь распечатать свой подарок?
Я кивнула, но не стала брать пакет, лежавший в углу кофейного подноса.
– Сначала хочу попросить тебя о помощи.
– Хочешь, чтобы я пригласила на прогулку Бена? Разогрела его для тебя?
– Думаю, с этим я сама справлюсь, – сухо парировала я.
– Жаль, – ответила она, скромно потягивая мартини.
– Я хочу узнать, кто мой настоящий отец. Думаю, Ксавье в курсе, но скрывает.
– Зачем это ему?
– Это, видимо, что-то такое, что он потом сможет использовать против меня. – Я нахмурилась и постучала пальцем по бокалу. – Я весь день об этом размышляла, Что если он знает, где живет мой отец? Может, когда-нибудь Зоя рассказала ему?
– Что если, – закончила за меня Оливия, – бросив Ксавье, она вернулась к мужчине, которого любила?
Я улыбнулась, услышав, что она назвала отца по имени.
– Так поможешь мне?
Она посмотрела на меня так, словно у меня интеллект двухлетнего ребенка, что было не очень приятно.
– Я уже начала.
Оливия встала и кивком головы указала, куда идти. И я пошла, оставив подарок, мартини и Луну на кушетке.
Мать-природа, очевидно, намеренно решила представить город света как тусклую лампу. Застекленная стена, которая тянулась и через спальню, обычно давала возможность увидеть всю долину, окруженную горами. Однако сегодня низкие облака не давали возможности заглянуть даже на два фута за стекло. Молнии разрезали небо, и гром гремел прямо над головой. Я вздрогнула, с благодарностью думая о том, что мы в безопасности.
Потом я увидела компьютер, машина уже работала, окрашивая угол комнаты в нелестные зеленоватые оттенки. Подойдя с другой стороны, я заметила на экране тюбики помады и флакончики лака для маникюра. Сначала я не поняла, где все это могла раздобыть Оливия, но потом решила, что скорее всего сама создала. Я смотрела, как моя сестра садится за компьютер, касается клавиатуры и становиться Оливией Арчер, которую большинство даже и представить себе не может.
Пальцы ее, летавшие по клавишам, позволяли ей так же легко проникнуть в правительственные файлы, как выиграть в «Фриселл». [22] Таким образом она раздобыла свое первое поддельное удостоверение личности и еще подростком узнала результаты моих психологических тестов.
22
Разновидность пасьянса. – Прим. перев.