Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)
Шрифт:
– Вот как! – фыркнул Херлок Шолмс, комкая газету. – Что за ребячество! Это единственный упрек, который я могу адресовать Люпену. Он слишком любит играть на публику. В этом человеке есть что-то от уличного мальчишки!
– Так что же, Херлок, продолжаем сохранять спокойствие?
– Продолжаем сохранять спокойствие, – ответил Шолмс с интонацией, в которой слышалась ярость. – С чего бы мне выходить из себя? Я совершенно уверен, что ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО БУДЕТ ЗА МНОЙ!
Глава 4
Мрак начинает рассеиваться
Каким бы стойким ни был человек по своей природе (а Херлок Шолмс из тех людей, которые не ломаются под ударами судьбы), случаются обстоятельства, когда самые закаленные люди испытывают необходимость собраться с силами, чтобы снова ринуться в бой.
– Сегодня у меня выходной, – заявил он.
– А я?
– А вы, Вилсон, займетесь покупкой одежды, чтобы пополнить наш гардероб. Я в это время отдохну.
– Отдыхайте, Шолмс, я буду бодрствовать.
Вилсон произнес эти слова с важностью стража, поставленного на форпосте и, следовательно, подвергающегося самым страшным опасностям. Он выпятил грудь, напряг мускулы, зорко всматриваясь в пространство маленького гостиничного номера, который они избрали своим приютом.
– Бодрствуйте, Вилсон. Я воспользуюсь этим, чтобы подготовить план кампании, соответствующей противнику, с которым нам предстоит сразиться. Видите ли, Вилсон, мы ошиблись в Люпене. Придется начать с самого начала.
– Даже еще раньше. Вот только есть ли у нас время?
– Девять дней, старина! Из них пять будут лишними.
Всю вторую половину дня англичанин курил и спал. И только на следующее утро начал действовать.
– Вилсон, я готов, пора в путь.
– В путь! – вскричал Вилсон, преисполненный воинственного рвения. – Признаюсь, я уже засиделся.
У Шолмса состоялись три продолжительные встречи: сначала с мэтром Дэтинаном, жилище которого он изучил до малейших деталей; с Сюзанной Жербуа, которой он телеграфировал о своем визите и которую расспросил о Белокурой даме, и наконец с сестрой Августой, удалившейся в монастырь ордена Визитации после убийства барона д’Отрека.
Во время каждого визита Вилсон поджидал на улице и всякий раз спрашивал:
– Вы удовлетворены?
– Весьма.
– Я уверен, что мы на правильном пути.
Они много ходили. Посетили два здания, окружавшие особняк на авеню Анри-Мартен, потом дошли до улицы Клапейрон. Рассматривая фасад дома номер 25, Шолмс пробормотал:
– Ясно, что существуют тайные ходы между этими зданиями… но вот чего я не могу понять…
В глубине души (и это случилось впервые) Вилсон усомнился в могуществе своего гениального коллеги. Почему он так много говорит и так мало действует?
– Почему? – вскричал Шолмс, словно отвечая на тайные мысли Вилсона. – Да потому что с этим чертовым Люпеном мы работаем наугад – вместо того чтобы установить истину на основании фактов, мы должны извлекать ее из собственной головы и проверять, действительно ли она соответствует реальным событиям.
– Так, значит, тайные ходы?
– Разумеется! Но продвинусь ли я в деле, когда познакомлюсь с человеком, который позволил Люпену войти к адвокату, или с тем, кто следил за Белокурой дамой после убийства барона д’Отрека? Станет ли это оружием при наступлении?
– Будем наступать! – воскликнул Вилсон.
Не успел он произнести эти слова, как с криком отпрянул назад. Что-то упало к его ногам – мешок, наполовину наполненный песком, способный тяжело ранить.
Херлок Шолмс поднял голову: на строительных лесах, прикрепленных к балкону шестого этажа, стояли двое рабочих.
– Вот так! Нам повезло, – сказал он, – еще шаг, и мы бы получили по голове мешком, оброненным одним из этих растяп. И в самом деле, можно подумать…
Он осекся, бросился к дому, поднялся на шестой этаж, позвонил, к великому ужасу лакея ворвался в помещение и выскочил на балкон. Никого.
– Где рабочие, которые тут были? – спросил он у лакея.
– Они только что ушли.
– Как?
– Да через черный ход.
Херлок Шолмс посмотрел вниз и увидел двух мужчин, выходивших из дома. Они сели на велосипеды и скрылись из виду.
– Давно они работают на этих лесах?
– Эти-то? Да с сегодняшнего утра. Они новенькие.
Шолмс вернулся к Вилсону.
Второй день завершился в мрачном молчании. На следующий день программа действий была такой же. Они уселись на ту же скамейку на авеню Анри-Мартен. К величайшему отчаянию Вилсона, которого это вовсе не забавляло, они так и сидели рядом с тремя зданиями.
– На что вы надеетесь, Шолмс? Что Люпен выйдет из одного из этих домов?
– Нет.
– Что появится Белокурая дама?
– Нет.
– Тогда на что?
– Я надеюсь, что произойдет какое-то незначительное событие, совсем незначительное, которое послужит отправной точкой.
– А если не произойдет?
– Тогда произойдет что-нибудь во мне, и какая-то искра высечет пламя.
Всего лишь одно происшествие прервало монотонность утра, но самым неприятным образом.
Лошадь некоего господина, скакавшего по дорожке для верховой езды, расположенной между двумя тротуарами, рванула в сторону и опрокинула скамейку, на которой они сидели, да еще задела крупом Шолмса.
– Ну и ну! – засмеялся тот. – Еще немного – и у меня было бы сломано плечо!
Господин никак не мог справиться с лошадью. Англичанин достал револьвер и прицелился, но Вилсон схватил его за руку.
– Вы с ума сошли, Шолмс! Вы что, помилуйте… вы же убьете этого джентльмена!
– Да отпустите меня, Вилсон! Отпустите меня!
Завязалась борьба, во время которой неизвестный господин усмирил лошадь и пустил ее вскачь.
– Вот теперь стреляйте! – торжествуя, воскликнул Вилсон, когда всадник удалился на безопасное расстояние.