Арсен. Моя несчастливая история любви
Шрифт:
Его поцелуй больше не нежный. Он превращается в агрессивный, жесткий, голодный, крепкий, со столкновением зубов, язык против языка. И мне это нравится. Безумно нравится.
Когда наши губы разъединяются, мы тяжело дышим и пытаемся восстановить дыхание. Мы смотрим друг на друга, и я обращаю внимание, что наши руки запущены в волосы друг друга, сближая наши лица, будто мы жизненно необходимы друг другу.
Я не могу поверить в это. Такое не случается в настоящей жизни.
– Черт, Кэти… Из-за тебя я теряю контроль контроль.
Пытаясь
Бен смеется и, быстро поцеловав меня, снимает со своих коленей. Я снова оказываюсь на сидении, и он кладет свою руку на моё колено.
– Извини за поцелуй. Я планировал не торопиться сегодня… ты знаешь… Но когда ты спустилась, одетая в это сексуальное платье, показывая эти ноги-убийцы и выглядя так чертовски сексуально… Я хотел наброситься на тебя прямо там, даже не смотря на твоего отца, но предположил, что тогда он не позволит пригласить тебя на свидание вновь. – Он касается моего подбородка. – Посмотри на меня, Кэти… я хочу видеть твои глаза. Мне нужно вновь тебя увидеть.
Я рада, что в машине темно, и он не видит, как я краснею.
– Но свидание, на самом деле, ещё не началось. Откуда ты знаешь, что захочешь увидеть меня вновь, если мы даже не начали наше первое свидание? – тихо шепчу я. Мне страшно, потому что я хочу, чтобы его слова были искренними. Он мне нравится. Очень нравится.
Отпуская мое колено, он берет мою руку, подносит ее к своему рту и целует.
– Просто знаю. Я уверен лишь в нескольких вещах. Не важно, что ты делаешь, смерть всегда тебя догонит. Ты обязан усердно работать, чтобы оплачивать жизнь, отрываться, чтобы наслаждаться жизнью и любить жизнь, а теперь и тебя.
– Ох.
Динь-динь-динь.
Я только что выиграла в лотерею?
* * *
Когда мы сидим в ресторане «Серендипити», к нашему столику подходит группа сногсшибательных девушек, чтобы спросить, он ли Бенжамин Стэнвуд, экс-квотербек университета Флориды. Немного смущаясь, Бен говорит, что да, это он, заставляя девушек визжать и просить автограф. Когда они флиртуют с ним, Бен тянется к моей руке, и они с отпавшими челюстями соморят на меня, задаваясь вопросом, как, черт возьми, эта страшила подцепила такого красавца?
Я тоже задаюсь этим вопросом весь вечер.
Наконец Бен говорит:
– Извините, девушки. Вот автографы. Спасибо, что подошли. Это здорово, но я стараюсь произвести впечатление на свою девушку… и до сих пор это получалось.
Девушки обернулись, чтобы посмотреть на меня, раздражение и неверие написаны на их лицах. Я никогда не злорадствовала над другими, но в этот раз какая-то часть меня хочет встать и подарить им взгляд плохой девчонки из Квинса, который бы говорил «да пошли вы», щелкнуть пальцами перед их пластмассовыми лицами и сказать: «Смиритесь, сучки».
Но я так не делаю. Взамен
Остаток свидания проходит как в тумане. Я многого не помню, за исключением мягкости в его глазах и его милой, но игривой улыбки каждый раз, когда его руки «случайно» задевали мою попу или грудь. А еще удовлетворенное и самодовольное выражения его лица после каждого нашего поцелуя, что оставлял меня ошеломленной и растерянной. Но самое важное, что я запомнила, это то, что Бен так и не отпустил моей руки.
После того, как он высаживает меня возле дома и целует на прощание, я направляюсь к себе словно зомби. Сумасшедший стук моего сердца, должно быть, доказательство того, что я до сих пор жива, верно?
Лежа в кровати, я не могу вспомнить, как разделась и надела пижаму или удалила оставшийся после горячих поцелуев макияж. Мои губы ощущают онемение и покалывание, словно они охвачены огнем. Они такие горячие на ощупь, словно я горю изнутри.
Моя грудь болит от его рук, соски возбуждены, и я набухшая и влажная между ног от его пальцев, но мне хорошо. Действительно хорошо. Мое тело гудит от возбуждения, потому что оно вновь живое.
Вглядываясь в тени, играющие на потолке, я пытаюсь закрыть свои глаза, но не могу. Воспоминания, как он прикасается ко мне, шепчет то, что хочет со мной сделать, что ему с трудом удается сдерживать себя… ощущение его эрекции в моей руке…
Я все еще как в тумане, когда слышу звук телефона. Отвечая на звонок, даже не взглянув на имя звонящего, я улыбаюсь, когда слышу его голос.
– Привет, Кэти.
– Привет.
– Я уже скучаю по тебе, – говорит он хрипло.
– Я… я… я тоже.
– Ты что?
– Хм… не уверена, что мне следует это говорить, – шепчу я.
– Черт, Кэти. Я до сих пор ошеломлен. С тех пор, как мы целовались в машине. Я не в состоянии избавиться от этого. И не хочу.
Я слышу, как он тяжело дышит.
– Я не могу закрыть глаза, потому что когда я это делаю, то вижу тебя. Когда я дышу, то всё, что я чувствую, это твой запах. И я бы предпочел, чтобы рядом со мной была ты, а не воспоминания о тебе. Когда мы снова увидимся? Я обещаю не набрасываться на тебя как озабоченный подросток. Но, черт, Кэти, ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь? Что я хочу с тобой сделать? Что я почти сделал с тобой в машине?
– Да.
– Понимаешь? Черт.
– Ш-ш… позволь мне сказать. Я знаю, что ты чувствуешь, потому что я чувствую то же самое. Даже больше.
– Правда?
– Да, правда.
– Проклятье.
Молчание.
– Кэти?
– Да?
– Ты мне нравишься. Ты мне действительно нравишься.
– Ты мне тоже нравишься.
– Твою мать, я хочу… Нет, забудь. Мне нужно увидеть тебя вновь.
– Мне тоже.
– Завтра?
– Да.
– И послезавтра? И послепослезавтра?