Арсенал-Коллекция 2013 № 09 (15)
Шрифт:
Первыми на новые торпеды были перевооружены оба построенных к тому моменту крейсера типа «Могами» и новейшие эсминцы типа «Сирацую». Затем ими вооружались все новые или проходящие модернизацию надводные корабли с 610-мм торпедными аппаратами, хотя для некоторых старых эсминцев процесс перевооружения затянулся почти до конца войны, соответственно, многие корабли до этого перевооружения попросту не дожили. Здесь следует помнить, что перевооружение на кислородные торпеды означало не просто замену торпедных аппаратов, но и монтаж на этих кораблях достаточно массивных (13,4 т для крейсеров, 5,4 т для эсминцев) и габаритных установок для получения сжатого кислорода. По иронии судьбы, примерно в то же самое время американцы проводили демонтаж торпедных аппаратов крейсеров типов «Пенсакола» и «Нортхэмптон», а более поздние типы строились без них изначально - стратеги из Военно-морского колледжа США ещё в начале 1930-х пришли к выводу, что торпеды тяжёлым крейсерам не нужны.
Императорский флот Японии, традиционно придававший большое значение торпедному оружию, сразу оценил
Четырёхтрубные 610-мм торпедные аппараты тяжёлого крейсера «Такао». Крейсер был перевооружён на торпеды обр. 93 во время модернизации 1939 г., эсминцы типа «Кагеро» вооружались ими изначально. Позади торпедного аппарата эсминца хорошо видно ещё одно ключевое торпедное «know-how» Императорского флота - контейнеры скоростной перезарядки с запасными торпедами, позволявшие в считаные минуты перезарядить аппараты эсминца даже на ходу. Торпедный аппарат доворачивался в положение зарядки, после чего специальные приводы закатывали скользящие по роликам контейнеров 2,7-тонные торпеды в пусковые трубы
Поскольку военно-морская доктрина Японии строилась вокруг «решающего сражения», в котором предполагалось разбить выдвигающиеся к Японским островам линейные силы флота США, то с появлением нового оружия первым делом была пересмотрена «дебютная» часть этого генерального сражения. В новой версии первый удар должен был наноситься с помощью энкёри оммицу хасся - «дальней скрытой атаки», массированного залпа 120-200 торпед с дистанции порядка 20 000 метров. Причём ставка делалась не только на массированность залпа, малозаметность и скорость самих торпед, но ещё и на то, что противник просто не будет ожидать торпедной атаки с запредельной для себя дистанции, и поэтому даже не успеет предпринять манёвры уклонения, что значительно увеличит эффективность первого ошеломляющего удара, от которого японские стратеги оптимистично ожидали порядка 10% попаданий. Апофеозом сумрачного японского торпедного гения стало создание уникальных кораблей, разработанных специально для энкёри оммицу хасся, ни много ни мало - торпедных крейсеров. Осенью 1941 г. два устаревших лёгких крейсера типа «Кума» лишились трёх кормовых 140-мм орудий, получив взамен по 10 четырёхтрубных торпедных аппарата - по 20 торпед в бортовом залпе, которого ни одному из них так и не суждено было сделать.
Успех как этой, так и других новых тактических схем во многом зависел от незнания противником возросших возможностей японских торпед, поэтому руководство Императорского флота предприняло все возможные усилия, чтобы сохранить в тайне качественный скачок в ТТХ своего нового оружия. Прежде всего это касалось использования кислорода в качестве окислителя - японцы справедливо полагали, что знание даже одного этого факта позволит потенциальным противникам вычислить всё остальное и, соответственно, разработать контрмеры. В технической документации, маркировке деталей, наставлениях по эксплуатации и т. д. было запрещено даже само слово «кислород» - теперь окислитель новых торпед обтекаемо именовался дайни куки - «воздух №2». Непременным условием учебных стрельб, на которых в Императорском флоте не экономили и проводили в гораздо больших масштабах, чем в других флотах, стал поиск и сбор всех до единой выпущенных практических торпед - в первую очередь, из соображений секретности. При малейшем сомнении в выполнении этого условия (например, из-за ухудшения погоды) стрельбы попросту отменялись. Словом, японцы подошли к вопросу очень серьёзно, благо у них уже был богатый опыт - к примеру, они десятилетиями ухитрялись скрывать даже калибр своих основных корабельных торпед.
Торпедный крейсер «Китаками», 1941 г. Рис. Н.Колядко
Капитан 2-го ранга Генри Смит-Хаттон
Торпедный аппарат на одном из тяжелых крейсеров
Первые торпеды калибра 610-мм японцы начали разрабатывать сразу по окончании Первой Мировой (возможно, под впечатлением от германских 60-см «суперторпед» типа Н8) и приняли на вооружение уже в 1920 г. Они предназначались для новых линкоров и линейных крейсеров, строившихся по программе «Флот 8-8», но вскоре, по условиям Вашингтонского морского договора 1922 г., строительство этих кораблей было прекращено. Однако от новой «61-см торпеды обр. 8» - самой мощной в мире на тот момент - никто не собирался отказываться, и уже в 1923 г. в состав Императорского флота Японии был принят лёгкий крейсер «Нагара», вооружённый 610-мм торпедными аппаратами. С этого момента все последующие японские крейсеры вооружались 610- мм торпедами, а после того как в 1926 г. в строй вступил головной корабль типа «Муцуки» - и все последующие эсминцы. В 1933 г. эти торпеды начали заменять новой моделью «61-см обр. 90», но уже через два года появились кислородные обр. 93, и предыдущая модель сохранялась лишь на кораблях, не прошедших модернизацию с заменой торпедного вооружения.
Таким образом, уже к началу Тихоокеанской войны 610-мм торпедами разных типов были вооружены 18 тяжелых и 20 лёгких крейсеров, а также более 80-ти эсминцев Императорского флота. Однако если мы поли-стаем открытый британский справочник «Боевые корабли Джейна» даже за 1942 г., или секретное американское «Руководство по опознаванию», выпущенное Разведуправлением флота США в том же году, то с удивлением обнаружим, что как британцы, так и американцы, даже к концу первого года войны и близко не представляли с чем они имеют дело - в обоих справочниках в качестве калибра торпед всех японских крейсеров и эсминцев указан 21" (533-мм), и это при том, что и те, и другие уже неоднократно сталкивались с ними в бою. Это может показаться невероятным, но факт остаётся фактом - в течение двадцати с лишним лет ни одна разведка мира не смогла (или попросту не сочла необходимым) достоверно выяснить хотя бы калибр основных японских торпед. Что уж говорить о гораздо более тщательно оберегаемом секрете кислородной новинки. Причём нельзя сказать, что союзникам не поступало никакой информации на эту тему.
Весной 1940 г. один из немногочисленных местных информаторов военно-морского атташе США в Японии, капитана 2-го ранга Генри Смит-Хаттона - японский студент-медик китайского происхождения, предложивший свою помощь американцам из идейных соображений (после известий о зверствах японцев в Китае), - сообщил ему, что для членов патриотического клуба, в котором он состоял, чтобы иметь возможность участвовать в экскурсиях на военные объекты, вскоре запланировано посещение эсминца Императорского флота. Смит- Хаттон не мог упустить такой шанс проверить слухи о калибре японских торпед, поэтому первым делом он пригласил своего информатора на прогулку в парк, где вместо любования цветущими сакурами провёл с ним тренировку по определению диаметра «на глаз», используя в качестве примеров стволы деревьев.
Полученная в результате информация превзошла все ожидания - студент-медик не только уверенно подтвердил, что калибр японских торпед гораздо ближе к 25" (635-мм), чем к 20" (508-мм), но ещё и пересказал гордые пояснения проводившего экскурсию офицера о самых передовых в мире японских торпедах, работающих не на сжатом воздухе, а на чистом кислороде. 22 апреля 1940 г. бесценная информация ушла в Вашингтон, в Разведуправление флота США (Office of Naval Intelligence, ONI). Но, как и в случае с «Зеро», американские специалисты просто не поверили, что «отсталые азиаты» смогли реализовать то, что оказалось не под силу конструкторам «цивилизованных стран». Сообщение о японских кислородных торпедах увеличенного калибра было оценено как малодостоверное, положено под сукно и вскоре благополучно забыто.
Торпеда Тип 93 в музейной экспозиции
Тяжёлый крейсер «Миннеаполис». Торпедирован 610-мм торпедой, обр. 93. Гуадалканал, осень 1942 г.
Уже в первых морских сражениях начавшейся спустя полтора года Тихоокеанской войны новые японские торпеды полностью оправдали возлагавшиеся на них надежды, хоть и немного иначе, чем планировалось в предвоенный период. Грандиозного «генерального сражения» линейных сил обоих флотов по понятным причинам так и не произошло, а реальные торпедно-артиллерийские бои первого года войны велись между сравнительно небольшими соединениями крейсеров и эсминцев (в редких случаях усиленных парой линкоров), решавшими вполне локальные задачи по обеспечению десантных или противодесантных операций. Соответственно, огромная дальность хода торпед обр. 93 оказалось по большому счёту невостребованной - торпедные атаки с дальней (10 и более миль) дистанции проводились крайне редко, а попадания с таких дальностей были вообще единичными. Однако высокая скорость, точность, малозаметность, мощная боевая часть и надёжные взрыватели японских кислородных торпед стали серьёзными козырями Императорского флота и на более коротких дистанциях. Не менее важными козырями стали великолепная подготовка японских торпедистов и хорошо отработанные тактические приёмы (торпедные залпы в составе подразделения/соединения, ночные торпедные атаки и т. д.).