Аршин, сын Вершка. Приключения желудя
Шрифт:
Жёлудь прицелился и запустил камешком в спину Голубю. Голубь решил, что это горошина, и заворковал:
Хорош посев, Хорош посев…Жёлудь запустил ещё один камень. Голубь поймал его на лету.
Клюю, присев, Клюю, присев…похвалился
Жёлудь хотел было кинуть ещё раз, но поздно: Голубь схватил его и задал добрую трёпку. Он, возможно, и совсем бы раздолбал хулигана клювом, если бы у Жёлудя была не такая толстая шкура. Затем Голубь вернулся к детям и жене и, бегая по толстой ветке, стал объяснять им:
Едва не съел, Едва не съел Клевал, присев, Клевал, присев… Хвать!…Старый Дуб только кивал ветвями, поддакивая. Проделкам Жёлудя не было конца. Наткнувшись на свисающую с ветки паутину, он уговорил младшего сына Улитки покачаться. Привязал его за рожки и так раскачал, что малыш стал кричать не своим голосом. На этот крик подлетел к дереву Дрозд и уже хотел было схватить улитчонка. Он бы и схватил его, и проглотил бы, если б не решил сперва похвастаться;
Поймал лягушонка, Поймал лягушонка!… Жирного, Жирного, Как поросёнка! Одно сало, Одно сало. Ешь, Ешь и всё мало!…Но тут вовремя появился Ворон. Он прогнал Дрозда, подхватил паутину и принёс привязанного за рожки улитчонка матери.
Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения соседей. Они решили взяться за Жёлудя сообща, всем коллективом. Выбрали родительский комитет во главе с Говорцом, который выступил на собрании с самой прекрасной речью. К тому же братья громогласно поддержали его кандидатуру.
Целый день прозаседали родители и всё никак не могли прийти к единому мнению. Одни требовали гнать Жёлудя с дерева в три шеи; другие просили пожалеть его старого отца; третьи предлагали ещё что-то, но никому не было жаль озорника.
— Фить его, фить его! — не могла забыть обиды Ласточка.
— Бить-лупить, бить-лупить! — поддержал её Голубь.
— Трах, трах, трах!
– взмахивал крыльями Ворон. Внезапно подул ветер, и Дуб прошелестел:
— Нехорошо детей обижать. Нехорошо… Услыхав это, Ласточка прокричала:
— Чить его, чить его!
— Прошу учить, прошу учить, — поддержал её Голубь.
Родители единогласно приняли это предложение, Согласился с этим и Дуб.
УЧЁБА ЖЁЛУДЯ
На другой день Ворон отыскал
Когда всё было готово, Жёлудь засучив рукава взялся за учёбу.
На первом уроке Ворон учил его читать и писать. Вначале успехи Жёлудя были не плохи. Хотя он и перепачкался по самые уши красными чернилами, однако с грехом пополам нацарапал несколько кривых чёрточек. Учитель сказал ему, что всё это цифра "1".
Жёлудь не спорил. Сидя за партой, он изрядно проголодался и поэтому стал рисовать баранки. Учитель тут же объяснил, что с этого дня баранки будут уже не баранки, а буква "о".
Услышав это, Жёлудь ужасно расстроился и захныкал:
— А что же я теперь буду есть?
Ворон успокоил его, дал домашнее задание и сделал перерыв.
На уроке арифметики Голубь доказал Жёлудю, что чёрточка и баранка вместе означают не цифру "1", не букву "о", а число "10". Если же приписать к нему ещё один кружочек, получится целая сотня.
На третьем уроке Ласточка учила Жёлудя рисовать и лепить.
Пока ученик в поте лица месил глину, она успела объяснить, что если два кружочка соединить изогнутой чёрточкой, то получится не 10 и не 100, а очки старого Ворона.
Однако братья Скворец, Певец и Говорец, которые обучали Жёлудя стихосложению, пению и музыке, не согласились ни с одним из учителей и упорно твердили, что если к этим кружочкам прилепить слева или справа по чёрточке, то получатся самые простые ноты.
Делая домашнее задание, Жёлудь перепутал, когда и как приписывать чёрточки к кружочкам. Он долго ломал свою твёрдую голову, изгрыз половину Воробьиного перышка, пока не нашёл выход: тщательно нарисовал одну большую баранку, а к ней приделал столько чёрточек, сколько задал написать каждый учитель. Кончив работу, Жёлудь даже подскочил от радости: какое замечательное вышло солнце!
На следующий день Ворон заглянул в тетрадку и гневно каркнул:
— Бр-р-рак!
Голубь даже смотреть не стал; он только бегал вперёд-назад по ветке и грозился:
— Будет кол, будет кол, будет кол!… Три брата музыканта так и присели, свистнув:
— Фью! Фью! Фить! — и, размахивая крыльями, стали обсуждать, как быть дальше с таким бездарным учеником.
Только Ласточка по достоинству оценила старания Жёлудя и поставила ему пятёрку за прекрасно нарисованное солнце.
Три дня Жёлудь всем и каждому хвастался этой отметкой, а отец любовно качал его на ветке и шелестел:
— С-с-славно, оч-ч-чень с-с-славно…
Больше всего нравились Жёлудю уроки физкультуры, которые вёл Воробей. Тут не требовалось ни читать, ни писать. Учитель каждый раз приводил кого-нибудь из своих сыновей, ставил их с Жёлудем друг против друга и велел драться.
— Так, так, так,- скакал он вокруг, показывая, куда бить. — Бей сильней, дыши глубже!… Бей, бей! Вот так, так, так!
Когда оба ученика выбивались из сил, Воробей поглядывал на солнце, как на часы, и заканчивал урок: