Артефаки. Часть 2
Шрифт:
— Вылезай. Не дури.
— Не надо. Пожалуйста, уходи, — чуть ли не провыла ему в ответ.
— Это не сложно. Ну.
Я знала, что с ним бесполезно спорить, что-то ему доказывать (даже очень аргументированно), он всё равно сделает по-своему. И ещё меня жутко раздражал его приказной тон, но когда Эвану что-то требовалось — он переходил на него, и тут уж хочешь не хочешь, а делать будешь.
Меня лишили выбора ещё в тот момент, когда руководитель появился в помещении, даже если поначалу
— Давай. Ничего сложного, — повторил он.
Мне не отвертеться. Повернулась насколько смогла и позволила вытянуть себя из-под раковины.
— Ну вот видишь, — мягко сказал Эван. — Я же говорил — это несложно.
Он заставил сперва повернуться на бок, а потом опереться на колени и выползти к нему. Он по-прежнему держал меня за руку, и даже когда мы оказались друг напротив друга, руку не отпустил. Продолжил тянуть… тянуть… притягивать ближе.
— Теперь голову сюда, — приказал огорошенной мне. — Ну и всё. Не так уж трудно, правда?
Я оказалась в его объятиях.
Как ребёнок уткнулась лбом ему в плечо. А плечо было мягким-мягким, потому что под пиджаком скрывалась подкладка. И я внезапно осознала, что мы сидим на коленях на полу. И ладно я, у меня хотя бы джинсы, да футболка. Но Эван? Он же в дорогущем костюме.
— Спасибо, — прогнусавила в атласную серую ткань.
— Не хочу тебя обидеть, но по моим наблюдениям мама у тебя не из тех, кто обнимает детей.
— Не из тех, — согласилась тихо.
— Тебя не обнимали никогда, — сказал он мне.
— Обнимали, — не согласилась. — В моей жизни были люди, которым хотелось меня обнимать.
— И где они сейчас?
— Мы с ними расстались, — со слезами выдавила я.
Сама не заметила, как вцепилась в его пиджак, скомкав ткань в левой руке. Будь я кем-нибудь другим, он, наверное, прибил бы меня на месте за это. Но сейчас он сам сидел рядом, сам притянул к себе и сам обнимал.
— Эван… — Слёзы покатились с новой силой. Стало тяжело дышать, лёгкие разрывались. — Я сдаюсь. Сдаюсь.
— Сдаваться нельзя.
— Я так больше не могу.
— Сдаваться, Эрин, нельзя. Никогда. Всё получается.
— Ничего не получается. Ни… че… го…
Не хватало сил выговаривать слова.
Я пыталась вздохнуть и не могла, воздух застревал в горле и не добирался до грудной клетки. Я начала задыхаться.
— Тихо. Не плачь.
Почувствовала его ладонь — тёплую и мягкую — на своей щеке. Едва-едва касаясь кожи, он провёл пальцами вдоль лица, очерчивая контуры, склонился и прижался губами.
Я знала, что он это сделает. Его взгляд, этот невероятный пронзительный взгляд, говорил намного больше, чем лицо, на котором он всеми силами сохранял нейтральное выражение.
Его губы были тёплыми, приятными, будто родными, будто созданными именно для меня. Он заставил ответить на поцелуй. Хотя о чём это я? Какое заставил?
Я потянулась ближе, прижимаясь теснее, позволяя превратить нежный невинный поцелуй в бомбу замедленного действия… которая так и не детонировала.
— Я где-то читал, что при панической атаке нужно задержать дыхание, — хрипло сказал он.
С трудом осознала, что он больше не рядом. Стало холодно. Губы будто покрылись инеем.
— Ясно. Я… я задержала.
Вперила взгляд в пол. Только из-за того, что видела мужские колени, понимала, что Эван рядом. В остальном казалось, что он отдалился на сотни, тысячи, миллионы километров.
— Если тебе лучше, то мы можем…
— Мне не лучше.
Резко подняла взгляд на мужчину. Руководитель уже отвернулся, чтобы подняться. Я упрямо схватила его за руку. Эван вздрогнул, вновь посмотрел на меня, и от этого взгляда меня молнией пронзило с ног до головы.
— Хотела бы я сказать, что ты мне как отец, но тогда я совру.
Бывало, что мне нужна была куча времени, чтобы распознать человека и подпустить его ближе.
А бывало, что я обхватывала человека за шею, притягивала ближе и впивалась в него поцелуем. Вот как сейчас, например.
Эван крепко стиснул мою талию и одним молниеносным движением прижал к себе.
У меня ещё никогда не было таких жарких поцелуев.
Глава 5
Глава 5
Мы открыли дверь аудитории и увидели картину маслом: отец игрался с Диланом в виртуальную игрушку на видеофоне. Они услышали скрип и синхронно повернули головы. Руперт выглядел обеспокоенным.
— Успокоилась? — спросил, тем не менее, выдержанно, без явных эмоций.
Потом заметил, что рядом со мной стоит Эван и нахмурился. Я немножко… или множко испугалась.
— Это ты вытащил её из больницы? — Его тон тут же сменился на недовольный.
— Да. — Эван оставался спокоен. — Мы всё обговорили с её лечащим врачом, он не имел ничего против.
— А я… а её мать в курсе?
— Все, кто должен быть в курсе, оповещены.
Руперт изменился в лице — из просто недовольного оно превратилось в очень недовольное.
— Если это из-за тебя она оказалась тут, то будь добр, хотя бы позаботься, чтобы она вернулась в целости и сохранности!
Эван сухо опроверг:
— Она тут не из-за ме…
— Я всё сказал! — рявкнул отец и своей привычной несобранной походкой покинул аудиторию.
— Что это с ним? — Я проводила Руперта удивлённым взглядом и медленно приблизилась к обескураженному Дилану.