Артефакт. Ритуал на крови
Шрифт:
— А что, генерала уже хоронят? — спросил я, пока солдат вёл меня на второй этаж, похоже, в туалет кого-то из высшего состава. Как ни странно, он не держал меня на мушке, что было бы логично, и никаким иным образом не пытался контролировать. Складывалось ощущение, что я тут просто такой вот «гость под присмотром».
— Да, — ответил он. — Нас оставили вас охранять, чтобы ничего не случилось.
— А что со мной может случиться?
— Полковник Корси переживает за вашу сохранность. Говорит, вы вместе с генералом в аварии были. Вдруг придётся за доктором послать.
— Понятно. — То есть получается, рядовым не сказали, что я подозреваюсь в смерти Спады. Что ж, мне это в плюс, а им — в минус. Они не думают, что я могу попытаться сбежать. А вот мысль про доктора очень даже неплоха. Но не сейчас, сначала — хоть немного привести себя в порядок и осмотреться.
Лестница вывела к началу коридора. По его бокам я насчитал восемь дверей — по четыре на каждый, а в торце, с противоположной от нас стороны отметил приоткрытое окно от пола до потолка.
— Вам сюда, — солдат толкнул ближайшую к нам дверь слева, и я вошёл.
Ванная комната оказалась ровно такой, какие показывают в фильмах о европейском быте аристократии в начале двадцатого века. Собственно, сама ванная, небольшая, чугунная, на витых высоких ножках, стояла в паре шагов от большого окна. Тут же стоял унитаз с бачком и цепочкой, как в старых советских квартирах. У стены в белую мраморную столешницу была погружена расписанная яркими красками раковина.
К ней я и подошёл и заглянул в висящее на стене зеркало. Что ж, как у нас говорят: краше и в гроб кладут? В гроб я не собирался, но огромные синяки под глазами, общая бледность и внезапно отёкшие веки ничего хорошего не сулили. Нужно было отдохнуть, а для этого — вернуться домой.
Принимать ванну я не стал, освободил мочевой пузырь, умылся, отметив, что щетина почему-то не растёт, и вышел в коридор. Солдат стоял у лестницы, насвистывая простенькую показавшуюся мне знакомой мелодию.
— О соле, о соле мио… — подпел я ему, и он широко улыбнулся, показывая, что я угадал и даже попал в настроение. — Идём.
Хлопнув солдата по плечу, проверив тем самым, что под его гимнастёркой нет портупеи, в которой может находиться пистолет или револьвер, я перед ним начал спускаться по лестнице. Дойдя до предпоследней ступени, я сделал вид, что споткнулся и, сгруппировавшись так, чтобы ничего себе не повредить, полетел вниз. Упав на пол коридора, я громко ойкнул и застонал, прикрыв глаза. Даже слезу пустил.
— Синьор! — всполошившийся солдат подлетел ко мне, опустился на колени рядом и начал ощупывать. — Вы как, синьор? С вами всё в порядке? Ничего не сломали? Нужно позвать доктора? Я сейчас сбегаю. И Марио позову. Подождите, синьор!
Говорил он так быстро, что в его речь мне не получилось вставить ни одного своего слова, и только когда он, вскочив, побежал к двери, ведущей в холл, я крикнул:
— Стой! Не надо врача. Просто помоги мне подняться.
Солдат подошёл и попытался поставить меня на ноги, подтянув за плечи, но у него ничего не вышло: я умел проворачивать такие трюки. Если правильно зафиксировать тело, то поднять его получится, либо имея недюжинную силу, либо как минимум вдвоём: один держит за ноги, другой — за плечи, и несут, как доску. Поковырявшись и послушав мои стоны, солдат, крикнув:
— Минуту, синьор, я за Марио. Вы никуда! — убежал.
Ну вот и получается, что их тут двое: мой «сторож» и неизвестный Марио. Сколько человек на улице меня пока не волновало. Вряд ли кто-то сунется сюда, пока его не позовут, а эти скорее всего охраняют именно дом.
Не прошло и минуты, как солдат вернулся в сопровождении второго такого же. Глядя на них, я вспомнил мультфильм про Вовку в Тридевятом царстве. Там ему тоже помогали вот такие — двое из ларца. На одно лицо.
— Братья? — невольно спросил я. Они кивнули. — Местные? — И снова кивок.
Так значит. Интересно. Но почему они здесь, а не убиты Спадой во время совершения ритуала? Или я снова что-то не так понял? Но это невозможно. Я точно знаю, что необходимо для получения бессмертия, и странно, что эти двое живы, в то время как в городе пропадают дети.
Дети! Вот оно что. Я совсем забыл про условие непорочности крови, а какая непорочность может быть у двух уже вполне взрослых мужчин? Да ещё и в этой стране.
Пока я так размышлял, «братья Марио» подошли ко мне с разных сторон, видимо, намереваясь поднять и унести в комнату, и пришлось действовать. Убивать их я не собирался, только обезвредить. Они, конечно, состоят в армии одного из самых кровавых диктаторов в известной нам истории, но откуда я знаю, что в какой-то момент не перейдут на сторону сопротивления и не спасут кучу народа? Я этого не знаю, а значит не имею права. А убийство Спады… Что ж, за него я буду просить прощения и, быть может, когда-нибудь его получу.
— Анджело, ты его бери за ноги… — произнёс Марио, наклоняясь надо мной, чтобы подхватить под плечи, но не договорил.
Резким рывком я толкнул себя вверх, метя лбом ему в переносицу. Хрупкие кости треснули от удара, потекла кровь, и Марио с размаху сел на пол, хрипя и зажимая нос ладонью. Но я отметил это лишь краем глаза и, не останавливая движение, не обращая внимание на звон в ушах, крутанулся, уходя из-под рук Анджело, и зацепил его лодыжку, заставив потерять равновесие. Он тоже сел, но сразу же начал вставать, и тогда я, уже поднявшись, с размаху плоской частью подошвы ботинка пнул его в грудь, посылая в стену. Анджело влетел в неё, удалился затылком и обмяк.
Я повернулся к Марио. Он смотрел на меня бешеными глазами, но попыток помешать не предпринимал.
— Извини, — произнёс я, — если вы не будете дёргаться, останетесь в живых.
— Нас всё равно повесят, — прохрипел Марио.
— Вам никто не запрещает уйти. В городе же есть сопротивление. Неужели вам нравится тут?
— Тут платят.
— А там живут.
Марио помотал головой, но мне показалось, что в его взгляде появилась осмысленность.
— Что ты хочешь?
— Я вас закрою, но оставлю возможность сбежать. Если вы с братом не дураки — воспользуетесь ею.
— Хорошо.
— Тогда помоги.
Мы вдвоем подняли до сих пор не пришедшего в себя Анджело и перенесли в «мою» комнату, где уложили на раскладушку.
— Смотри, вполне приличная отмычка, — указал я Марио на очки и подмигнул, после чего вышел и закрыл дверь на замок.
Хотелось отдохнуть, отдышаться, дать звону в голове прекратиться, но я не мог. Сейчас всё решало время, и глубоко вдохнув, а затем выдохнув, я бегом поднялся на второй этаж и двинулся по коридору, толкая двери. Предпоследняя по правой стороне оказалась той, что была нужна.