Артефакт. Ритуал на крови
Шрифт:
— Почему уехали?
— Они были против новой власти.
— А вы?
— А мне всё равно.
— Что вы делали в машине генерала Спады?
— Я приехал, чтобы написать книгу о нём. Мы договорились встретиться в городе. Он повёз меня к себе, и случилась авария.
— Почему вы не приехали к нему сами?
— Так решил генерал.
— Вы были знакомы до этого?
— Только по переписке.
— У вас есть с собой письма?
— Нет. Всё осталось дома.
— Почему мы не нашли ничего у генерала Спады?
— Я не знаю.
— Как вас зовут?
— Алессандро Арто. Неаполь, улица Четвёртого ноября, дом пятьдесят восемь. Писатель. Встретился с генералом Спада в городе, по дороге попали в аварию, — устав повторять одно и то же, выпалил я. — Хотя бы стакан воды принесите, у меня, похоже, сотрясение мозга — голова кружится.
— Хорошо, — мой дознаватель снял очки, положил их на стол и устало потёр переносицу, — на сегодня мы закончили. — Он встал. — Продолжим завтра.
— Завтра? — Я посмотрел в окно, закрытое частой решёткой, за которым уже начинало светать. — Вы хотели сказать, сегодня?
Дознаватель не ответил, спокойно выйдя из комнаты и почти бесшумно закрыв за собою дверь.
И что теперь? Я сижу тут. По словам Спады, ритуал он провёл. Сам Спада мёртв, то есть сейчас, увидев, что тот не сработал, вряд ли кто-то пойдёт его путём. И что тогда я здесь делаю? Непонятно. Ху сказал, что нужно решить дело. Дело — это ритуал с бессмертием? Или всё-таки нет, я до сих пор ошибался, и речь идёт о чём-то другом? Но тогда о чём?
Я встал и, чуть прихрамывая, держась рукой за стену, двинулся по периметру комнаты, разминая затёкшие мышцы. Всё вокруг плыло — да, сотрясение не было выдумкой, — и очень хотелось лечь и просто закрыть глаза. Но я запретил себе. Нужно дождаться, что будет дальше.
Может, моя выходка со Спадой — это ошибка? Нет, если бы я не убил его, не узнал бы, что ритуал не сработал, и не понял, что здесь я не для того, чтобы его предотвратить. И всё тот же вопрос: для чего? Для чего?!
Дверь раскрылась, вошли двое солдат, один из которых внёс тарелку с нарезанным хлебом и мясом и кувшин с водой, а второй — раскладушку с подушкой и одеялом. Видимо, выпускать отсюда меня не собираются. Хотя, даже если выпустят, пока я всё равно не знаю, что делать.
Солдаты вышли, и я в первую очередь напился, даже не задумываясь о том, к чему подобное чуть не привело меня в аббатстве. Но там я был осторожен, здесь же… Здесь хотелось думать, что я ещё нужен тем, кто запер меня в этом месте. Поев и поставив рядом с раскладушкой кувшин с остатками воды, я лёг и задумался, вспоминая разговор с Ху.
В старой Англии нужно было предотвратить ритуал. Я этого не сделал, и меня отправили сюда, чтобы решить дело. Решить дело — не обязательно не дать ритуалу совершиться, особенно если его уже провели, и это не дало никаких результатов. Нужно предотвратить повторные попытки, чтобы никто в будущем больше не убивал людей ради бессмертия? Пафосно звучит, но почему нет? Тогда как это сделать?
Я узнал о ритуале из тетради, которую мне дал отец Калеб. Откуда о нём узнал аббат Этельверд, я не в курсе, но, как вариант, из той же тетради или списка с неё. Отец Калеб не говорил, есть ли копии с текста, но почему бы им не быть, раз ему на тот момент было как минимум лет триста. Тетрадь осталась в аббатстве, и я не в курсе, могла ли попасть к Спаде. Но, опять же, почему нет? Хотя бы в форме всё той же копии. И очень может быть, что у него единственный сохранившийся экземпляр.
Где он может храниться? Где бы я хранил такую ценность?
Камень под пальцами чуть нагрелся, словно подтверждая, что я думаю в нужном направлении.
Итак, меня привезли в гарнизон, расположившийся на территории немаленькой виллы. Площадку перед трёхэтажным домом, как я понял, использовали в роли плаца. Солдаты гарнизона жили в паре домиков позади большого и в палатках в саду. Я сейчас был на первом этаже большого дома и, похоже, именно в нём жил начальствующий состав, в том числе и Спада.
Кстати, а когда будут его хоронить? Насколько я помню, у них, католиков, не так, как у христиан, они не выдерживают трое суток, а стараются сделать всё как можно быстрее. Вроде как: душа — Богу, тело — земле. Это значит, скорее всего церемония пройдёт сегодня. А ещё — что дом будет пустым: все солдаты обязательно должны отдать последний долг своему командиру, без этого никуда. Скорее всего, пара-тройка останется, чтобы караулить; но не меня, и можно попробовать поискать комнаты, которые занимал генерал. Порыться в них. Не мог он оставить записи где-то в другом месте, такие вещи всегда носят с собой.
Получается, чтобы не пропустить время, нельзя спать. Но если посчитать, сколько я уже не спал, получится просто нереальная цифра, а точнее — число. Последний раз я спал в аббатстве — в ночь перед тем днём, когда Этельверд провёл свой ритуал. Если прикинуть по времени, проснулся я тогда около семи утра, а переместился к Ху около одиннадцати вечера. Шестнадцать часов. Потом попал сюда, примерно около десяти утра, а сейчас уже часов пять утра, но следующего. Ещё девятнадцать часов. Итого тридцать пять часов без сна. Было и больше, но и лет мне было меньше. Сюда нужно накинуть ещё как минимум десять — чтобы найти записи и добраться до места силы.
Да, мне туда нужно, я это точно знаю. Почему — не могу сказать, но нужно.
И была ещё одна проблема: закрытый замок на двери. Я посмотрел на стол, на котором всё так же лежали очки дознавателя. Неужели он так и не хватился их? С его-то зрением? Или это ловушка?
Глава семнадцатая
2018 год. Июль. Россия. Нежнин
— Ты как? — Игорь вошёл в комнату Марты и поставил на стол, до сих пор заваленный старыми школьными тетрадями, чашку с кофе. — Я тут порылся по шкафам и вот, — пояснил он.
— Спасибо! — Марта потянулась, порадовавшись усталости после уборки, из-за которой свалилась в свою старую постель не раздеваясь.
Да, они вдвоём всю ночь приводили в порядок квартиру, а после приехали в родительскую, которая второй месяц стояла пустой. Мама с папой уехали на дачу, а Толику с семьёй не было смысла перебираться сюда со всеми вещами, без которых Любаша считала невозможным «растить и воспитывать детей», пусть им и было всего по четыре месяца. Марта сразу заняла свою комнату, оставив Игоря выбирать место по своему усмотрению.