Артефакт
Шрифт:
Семён тащит меня как заправский рысак, сзади отстреливается пещерная женщина. Перед глазами всё плывёт, сознание проваливается в пропасть. Тишина.
Глава 6
Не знаю, сколько времени провалялся без сознания. Испытывая дурноту и жажду, с трудом выплываю из небытия. Открываю глаза. Темно. Неожиданно вижу рядом два горящих пятна, они приближаются ко мне. Перекосив от ужаса рот, заслоняюсь руками, у меня такое ощущение, что попал в ад и сейчас меня бросят в котёл с кипящей смолой, а это чудовище… я слышу пренебрежительный смешок и женское фырканье. Так это светятся глаза у нашей спутницы! Блин, чуть в штаны не наложил! В такт моим мыслям звучит мелодичный смех, словно
— Я тоже, когда это увидел, чуть не обделался, — слышу под ухом ласковый басок Семёна, — у нашей девушки глаза в темноте светятся как красные фонари в Амстердаме.
— Если бы, больше как у ведьмы из самого Пекла! — не соглашаюсь я, старательно отворачиваясь от ужасных пятен.
Незнакомка прошипела что-то нечленораздельное, глаза загораются ещё ярче, и я начинаю догадываться, почему они светятся. Вероятно, это простая адаптация к темноте, как у глубоководных рыб или прочих донных гадов, которые воспроизводят красное свечение, чтобы ориентироваться в полной мгле, а что естественно, то не безобразно. Эти мысли меня несколько успокаивают и, в ту же секунду, я словно слышу голос: «Ка-акой умный, уписаться можно! А с рыбами и гадами сравнивать не надо!»
— Что? — опешил я. Да нет, показалось! — я нервно хмыкаю.
— Дядя Никита! — неожиданно раздаётся такой долгожданный детский писк, Светочка кидается на шею. У меня перехватывает дыхание от радости.
— Нашлись? Сорванцы! Игорь где?
— Оторвать от себя не могу, — смеётся Семён. Вдруг, ещё одни детские ручонки обвивают мне шею.
— Дядя Никита, так хорошо, что нас нашли, нам было так страшно.
— Это тебе было страшно, — вмешивается Светочка, но поспешно признаётся: — Я тоже боялась, здесь всюду такие страшилки. А меня несколько раз Игорёша спас, я чуть в колодец не упала, он меня вытащил, а потом ящерицу зубастую отлупил, она убежала.
— Ах, вы, мои дети, — растроганно улыбаюсь я.
— А ещё, эта тётя… с красными глазами, летающее чудовище убила, — лепечет маленькое сокровище.
— Она такая хорошая, — соглашается Игорёк.
— И такая смелая, — вторит ему Светочка.
Я смотрю на два светящихся пятна, благодарности нет границ. Женщина понимает мои эмоции, что-то мягко воркует.
— А мы, где? — встрепенулся я.
Женщина вкладывает в мою ладонь продолговатый предмет.
— Что это? — я ощупываю ребристую рукоятку и словно слышу внутри себя голос: «Это обычный фонарик, кнопку нажми… дурень».
— Чего? — встрепенулся я. Ах да, мне показалось, голоса уже мерещатся… я натыкаюсь на выпуклость, уверенно давлю, вспыхивает свет, он мгновенно высвечивает причудливую колоннаду, различные статуэтки, монстра, застывшего в металле, высоких людей оседлавших крылатых драконов.
— Да это же музей! — восклицает Семён.
Луч фонаря скользит по земле, останавливается на зубастом, с кожистыми крыльями, звере, изрешечённого пулями.
— Прорвался в двери, наша девушка его прикончила, — с нескрываемым уважением произносит мой друг.
— А, что снаружи делается?
— Зверья много, но потихоньку рассасывается по поверхности. Скоро нам выходить.
— Ребята, наверное, голодные, ты их накормил?
— Мы наелись, даже пуза болят, — верещит малышня.
— Скормил им все наши запасы и всю воду.
— Правильно, — успокаиваюсь я, облизывая пересохшие губы.
Женщина как тень приближается ко мне, пылающие глаза смотрят в упор, ёжусь, не привык ещё. Она суёт мне в руку холодную флягу.
— Вот спасибо, — встрепенулся я, с наслаждением пью освежающую жидкость. Это не вода, напиток из необычного вкуса растений. Жажда моментально исчезает, сила стремительно возвращается в тело.
— Здорово, — встаю на ноги, невзначай навожу луч в лицо пещерной женщине. Она раздражённо шипит, прикрывая ладонями пылающие угли-глаза.
— Ой, извини, — расстроился я из-за случайно проявленной бестактности.
Она
Светочка вертится около неё, ей так нравится тётя. Ещё бы, она сразила летающего дракона!
Женщина млеет от внимания озорной девочки, ласково разговаривает с ней. Светочка хохочет, её забавляет её речь. Чуть позже, поборов гордость, подходит Игорь. Он сразу начинает щупать автомат, но та, смеясь, перекидывает через плечо, вытаскивает плоский кинжал и дарит мальчику. Он, с детской непосредственностью, утыкается ей в грудь. Светочка моментально надувает губки, но женщина снимает ожерелье из хрусталя, сверкнувшее восхитительным блеском, и одевает на тонкую шейку девочки.
— Сейчас ночь? — спрашиваю Семёна.
— Ближе к пяти. В городе светло. Здесь просто нет окон.
— Значит, я был без сознания пару часов.
— Около того.
— Как ты думаешь нам немедленно идти за артефактами или сначала отведём домой Игоря и Светочку? — в размышлении произношу я.
— Правильнее, конечно, домой, они вынесли столько трудностей, переживаний, сильно устали. В то же время, как представлю, что нам придётся вновь повторить весь этот путь, в дрожь бросает. У меня ощущение, эти предметы невероятно могущественны. Вдруг, действительно, от них зависит судьба нашего мира?
— Пещерный народ знает о какой-то тайне и придаёт им огромное значение, это очевидно. А ребята наши быстро освоились, — улыбаюсь я, — Игорь уже залез на крылатого ящера, а Светочка… где она? — кручу я головой.
— Повела нашу спутницу по музею, экскурсию проводит, — тихо смеётся Семён, — всё им интересно. Я вот что думаю, вероятно, прогулка в город пещерных людей будет для наших ребят увлекательной.
— Решено, идём за артефактами, — не слишком уверенно соглашаюсь я. Но вдруг, словно кошки, поскребли душу — я насторожился, прислушался к своей интуиции — кошки вновь поскреблись, но гадить не стали, значит не всё так страшно, подумал я.
Глаза привыкают к темноте, я хорошо различаю зал, в котором находимся. По центру возвышается постамент, заваленный тяжёлыми костями, чуть поодаль, притаился череп монстра, огромный как валун — пустые глазницы когда-то видели своих жертв, кинжаловидные зубы с лёгкостью рвали плоть травоядных титанов, тираннозавр по сравнению с ним — неоперившийся птенец.
Полукругом, вдоль стены, белеют колонны. Они ссужаются к верху и увенчаны круглыми шарами. В экспрессии полёта, застыли композиции из различных сцен — худощавые всадники командуют крылатыми драконами. А у большого шара, застыла группа людей, статуи искусно вылиты из металла, эмоции чётко прослеживаются на лицах. С удивлением понимаю, они смотрят на Землю. Континенты сдвинуты, океан один, но это все, же Земля. Колонисты, догадываюсь я, в далёком прошлом они прибыли на нашу планету и быть может она стала их новой родиной. А вдруг мы их потомки? Да нет же, Дарвин сказал, мы произошли от обезьян. По его мнению, всё эволюционирует от простого, к сложному. Правда, вот досада, ни одного достоверного промежуточного звена ни у микробов, ни у растений, ни у животных, включая человека, не обнаружено. Австралопитеки, синантропы, питекантропы и прочие из их семейства, были обычными, может не совсем заурядными, но обезьянами, и хотя их выпрямили сторонники дарвинизма, подгоняя приматов под эволюционное учение, к сожалению, они передвигались так же как наши макаки, мартышки, шимпанзе. Опираясь на передние конечности, они с восторгом прыгали по веткам деревьев, держа в лапах вкусные бананы и строили обезьяньи гнёзда на деревьях, хотя… некоторые освоили пещеры и питались мясом… ужас какой! М-да, всё появлялось сразу, в одночасье. Гм, мы тоже появились здесь мгновенно. Я усмехаюсь мыслям, целые цивилизации живых существ, стремительно появлялись на нашей многострадальной Земле и вымирали так же быстро, освобождая место другим. Очень жаль, но нам не дано понять сложную игру Бога и его ипостасей.