Артефактор из Миссури

Цой Юрий

— Это Господь Бог услышал наши молитвы, мистер Фольк. — Мама засияла и поцеловала крестик висящий на своей выдающейся груди.

— К сожалению мне трудно с тобой согласится, наблюдая ежедневно страдания людей. Но я рад! Да, да…

Усиленное питание, ежедневная зарядка и массаж в течение следующей недели дали мне повод впервые встать с помощью мамы на дрожащие ноги и сделать пару шагов вдоль кровати.

— Ну вот! Теперь совсем скоро будешь на ногах, — мама посмотрела на довольного меня севшего обратно на кровать и погладила по голове. — Выздоравливай поскорее, малыш.

«Малыш»… Давно меня так не называли. Мама ушла, а я настроился на внутреннее зрение и посмотрел на небольшую кляксу уменьшившейся опухоли в своей голове,

окруженную растворявшей ее голубой энергией. Так ее! Ободренный увиденным принялся разгонять энергию от своего источника по всему организму. По сравнению с прошлой жизнью, ее количество было удручающе мало, но я не сильно огорчался, так как даже этой малости хватило чтобы напитать целебный артефакт и практически исцелиться. Тем более что никаких других проявлений маны я так пока и не увидел ни в окружающей природе, ни в предметах, ни в телах родителей, братьев, сестер и приходившего доктора. Зато я познакомился с местными чудесами одно из которых ежедневно тарахтело на семейных полях, а другое пело и вещало разными голосами из небольшого ящика называемое «радиоприемник». Милли к сожалению давно исчерпала все свои невеликие знания об окружающем мире и я собравшись духом однажды попросил навестившего мою келью старшего на два года брата.

— Джон. Слушай… Понимаешь, тут такое дело… Моя болезнь очень плохо отразилась на моей голове. Я практически забыл все что было до нее, — я посмотрел на простодушное лицо брата, нисколько не отреагировавшее на мои слова и остававшееся таким же благодушным.

— Подумаешь! Что ты там мог забыть?! В школу мы не ходили, а коровьи хвосты и навоз не такая уж и ценность, чтобы о них помнить. — Его голубые глаза и соломенные вихры выражали вселенский пофигизм и довольство существующим положением.

— Может расскажешь? Почему мы не ходим в школу?

И Джон рассказал.

Еще до того, как пришло время старшему сыну пойти в первый класс, молодая семья фермеров успела построить дом, обработать поля, купить трактор и грузовичок, для чего изрядно задолжало банку расплачиваясь ежегодно выращивая и продавая урожай с полей. И все бы ничего, но год когда случился неурожай из-за засухи и следующий когда его съели тучи насекомых подкосили финансовую состоятельность семьи, так как пришлось брать очередной кредит и сумма выплат практически сравнялась с доходом, убивая всякую возможность дальнейшего развития в том числе и возможность обучения подрастающих детишек.

— Мама конечно пытается нас учить. Писать, читать, арифметика, а большего нам и не надо чтобы дергать сорняки, ха-ха! Цифры помнишь? Значит все нормально, Мэт! Давай, поправляйся!

— А про трактор расскажешь, Джон?

— Конечно расскажу! Я с отцом разбирал его два раза! Только завтра, ладно? Побегу. Отец ждет!

Я проводил взглядом крепкую и рослую фигуру брата и откинув одеяло принялся делать обязательную зарядку с разгоном в организме животворной маны. Выполнив все что позволили мои невеликие пока силы, взял тетрадку и стал вырисовывать на ее страницах очередную руну, чтобы набить руку и на всякий случай зафиксировать свое наследие из прежнего мира в более долговечной чем память форме. Если я смог сделать амулет, то и остальное должно работать, только пока не знаю уместно ли это будет в этом мире. Но самые простенькие амулеты на подобии лечащего не должны вызвать вопросы, так как их воздействие совсем незаметно окружающим и достаточно растянуто по времени. Встану на ноги, сделаю амулет на усиление организма и начну помогать по хозяйству родителям. А там постепенно войду в курс дела о местной цивилизации и пойму, чем смогу помочь своей семье чтобы выкарабкаться из долговой петли.

Сегодня я самостоятельно выбрался на террасу и щурясь на полуденное солнце прислушался к щебету птиц в голубом небе и шелесту зеленых стеблей кукурузы от небольшого ветерка ласково гладившем теплыми дуновениями мои щеки. Хороший мир! И люди здесь хорошие… Я откинулся в кресле на мягкую подушку

и закрыл глаза впитывая ауру и тепло ставшего моим новым домом мира. Кудахтали куры, мычали в загоне бычки, жужжали насекомые и раздались топоточки босых ножек маленькой Милли спешащей со второго этажа к своему любимому братику. Я охнул о тычка острого локоточка по моим ребрам и принял в объятия малышку, радостно сопящую от избытка чувств в предвкушения очередной сказки.

— Ну привет! — Я дунул в распахнутые навстречу голубые глазки и полюбовался на сморщенный носик-пуговку растянутый широкой улыбкой. — Сказку? Про волшебников? Ну, слушай…

Маленькая Милли напоминала мне моих внучек, с которыми я любил тетешкаться в редкие свободные моменты полного забот главы академии артефакторов и наполняла мое сердце щемящим чувством умиления и родства с этим непоседливым созданием.

— А дальше? — Моя маленькая история закончилась и сестренка проглотив повествование тут же потребовала продолжения.

— А дальше будет обед. Пойдем поможем маме разогреть еду. Знаешь как?

Мама в этот момент кормила в своей комнате Пита и мы с Милли принялись растапливать печь, чтобы разогреть еду хранившуюся в охлаждающем шкафу. Тот иногда издавал звуки обозначая работу непонятного механизма, отчего мне приходили мысли поскорее разобраться с пониманием «электричества», заменившего в этом мире источник магической энергии, на которой работали подобные артефакты. Для более успешного понимания местных слов и понятий я старался чаще слушать радио, но оно к моему сожалению на девяноста процентов издавало в окружающее пространство музыку и песни, а десять процентов транслировало новости из которых мне непонятно было почти все, кроме знакомых слов обозначавших действие или описание чего-либо. Какие такие «президенты», «игры в бейсбол» и «коммунисты» — не имел ни малейшего понятия.

— Ах, какие вы молодцы! — Мамочка уложила спать маленького Пита и спустилась к нам. — Мэт! Не поднимай кастрюлю! Тебе еще рано. Нарежь лучше хлеба.

Мы пообедали, потом Милли прокралась в мою комнату и благополучно заснула под моим боком, а я все гонял и гонял ленивые струйки маны по своему телу слушая сопение сестренки давно перестав строить в уме планы прогнуть под себя весь мир. Душа смирившись со сложившимися обстоятельствами, приняла его таким как есть и растворяясь в этой константе своего нового положения я заснул, замкнув окончательно свою старую душу с новым телом.

Глава 3

Прошло шесть декад, а по-местному два месяца как я очутился в новом мире и новом теле. Моя тушка слегка обросла мясцом, и я уже довольно уверенно передвигаюсь на своих ногах-макаронинах, старательно работая над наращиванием ножных мышц. Остатки опухоли в голове бесследно растворились и теперь моя голова работала, как и должна — ясно и четко, вобрав в себя сознание взрослого артефактора из другого мира и разбавив любознательностью и энергией мальчишки открывавший свой и одновременно чужой мир заново. Так как мои потуги в помощи по хозяйству пресекались родителями на корню, поставил себе задачу восстановиться максимально быстро. Проблема довольно простая для молодого здорового организма, и я просто усиленно питался и двигался. Делал зарядку, помогал Милли в ее нехитрых обязанностях, гулял с ней и трехлетним Тонни, купался в заводи большой реки, протекавшей меньше чем в километре от фермы в обрамлении тенистых деревьев по берегам. Правда мама мне строго запретила ходить далеко, а тем более купаться, но у моего взрослого «я» было другое мнение. Как только болезнь немного отступила, а руки достаточно окрепли я изготовил себе более качественный лечебный амулет обточив с помощью абразивного круга кусок лопаточной кости и повесил его на шею. На данный момент с помощью инструментов отца я сделал сразу несколько заготовок и сейчас тружусь над самым простым защитным амулетом способным уберечь от травм при физических воздействиях на мое пока еще хрупкое тело.