Артефактор Лёвэ часть 2
Шрифт:
Глава 4
Над
– Очнулась,- хрипловатый голос Джерс вселил в меня некоторую уверенность,- что ты улыбаешься? Кто тебя учил в проемы свешиваться не глядя.
– Не ругайся,- прошептала я.
– Пить есть?
– И есть - есть, и пить. Вот что с тобой делать, Лёвэ? В кабинете закрыть и не выпускать? Лежи тихо.
Тихий плеск, звон и сдавленный мат - Таша слишком поторопилась и уронила кувшин на пол. Я полуобернулась, наблюдая забавную картину - следовательница стояла с железной кружкой в правой руке и ручкой кувшина в левой.
– Оно само,- расстроено произнесла колдунья и шмыгнула носом.
– Ты чего?
– удивилась я.
– Ты даже не представляешь, Лёвэ, что это такое, лежать без возможности управления собственным телом и слышать, как твоего друга убивают. Поэтому просто лежи молча, пока я тебя сама не прибила,- зло процедила Джерс.
– И да, ты тоже мой друг, ума не приложу как этот конфуз получился. Мозги то в твоей голове не ночевали.
– Не правда,- улыбнулась я,- разум во мне есть, просто специфический.
Джерс ворчала не прерываясь все время пока чайной ложечкой спаивала мне воду. Расспросить ее как следует у меня не вышло. Пришла целительница и выставила следовательницу из палаты.
– Что последнее вы помните?
– тщательно дозированное участие, профессиональный интерес. Сколько лет она уже занимается целительством?
– Нелицеприятный комментарий происходящего от одного из нападающих,- на одном дыхании выдала я.
– Где мои артефакты? Сколько я здесь? Который час?
– Ваша нервная система угнетена постоянной искусственной стабилизацией настроения,- целительно пугающе добро улыбнулась.
– Я изъяла ваши богомерзкие творения. Это во-первых. Здесь вы больше суток, сейчас вечер. Конкретно девять часов вечера.
– А как ваша сила коррелирует с верой в Бога?
– спросила я самое интересное.
– Веру в Господа нашего, всемилостивейшего - я использую по мере необходимости,- невозмутимо ответила целительница, и сильной рукой надавила мне на лоб.
– Пятна, цветные, яркие,- не дожидаясь вопроса произнесла я.
– Уже были у нас с сотрясением?
– Взрыв в лаборатории,- проворчала я.
Целительница поворочала меня по кровати, надавила на ребра, пересчитала позвонки и ущипнула за ягодицу:
– Больше ходи и меньше сиди.
С горящими щеками я села на постели. Целительница пристроилась на стуле.
– Подержу тебя до утра под наблюдением. Череп у тебя крепкий, видимо с детства закален. На ребрах были трещины, которые наш главный целитель успешно залечил. Побереги себя неделю, потом можешь еще разок к нам заглянуть.
– А что я буду делать до утра?
– возмутилась я,- мне заняться нечем. Дайте хоть что-нибудь почитать.
– Читать с сотрясением мозга?
– вежливо уточнила целительница,- хочешь задержаться у нас? Я тебя усыплю.
Изящный жест - целительница словно взяла щепотку соли и бросила в мою сторону. Дурман наведенного сна поглотил меня прежде чем я успела возразить или поставить щит.
Или все же успела - сон растворился будто не было. Голова ощущалась как ватой набитая. Темная ночь и пугающие тени белых, больничных ширм. Именно они отделяют постели друг от друга, создавая подобие уединения. И тонкий, со слабым присвистом храп подсказал мне, что в покой завезли еще одного потерпевшего.
Из-за желтого, дежурного светлячка по белой, туго натянутой ткани скользят жутковатые тени. Я переворачиваюсь на другой бок, кровать надсадно скрипит. Еще раз, еще раз - сон и не думает возвращаться. Зато начинает ныть в висках и хочется пить. Приподнимаюсь на постели - осколки разбитого кувшина унесли. Новый не поставили. Я не смогу уснуть если не попью.
У кровати обнаружились тонкие тапки, даже знать не хочу сколько людей их до меня носило. Но выбирать не из чего - цепляю на босу ногу тапочки и щурясь выплываю из-за ширмы.
На ощупь пробираюсь у выходу - теплый, оранжевый огонек больше мешает чем помогает. Чуть не своротив постель, я выскальзываю в коридор. По ногам тут же проходиться ледяной ветер - сквозняк просто невероятный.
На вбитом в стену гвоздике висит цветастый халат. Стягиваю его и надеваю на себя, туго завязывая на таллии пояс.
Дежурного целителя на месте нет. Иду на свет и звуки ругани - позволять себе повышать голос в Доме Исцеления могут только сами целители. Пациенты, по избежание травм и проклятий, говорят тихо, робко и со всем соглашаются.
– Доброй ночи, милорд Сфалер, госпожа целительница,- приседаю я в подобии реверанся.
– Леди Лёвэ,- церемонно кланяется Горат.
– Помогай, раз проснулась,- ворчит целительница,- пациент сам не дышит, а единственный амулет вышел из строя еще вчера. Гильдия обещалась прислать мастера, но его нет и нет.
В маленькой, квадратной комнате на узкой каталке лежит Дирет. Бледный с зеленью, он не дышит. На его груди распласталась студенистая масса, "гриб", пропускающая в его легкие кислород почти напрямую. Тонкие, темные нити тянуть от центра артефакты вглубь грудной клетки орка.
Рядом на квадратном столице на тряпице выложены инструменты - зубопротезные крючья, несколько скальпелей, лоток, щипцы и шовный материал. Оставшегося свободным места как раз хватит чтобы переложить артефакт и рассмотреть что у него внутри и отчего потемнели нити.