Артемида. Изгнание
Шрифт:
– О чём? Что я должна помнить?
– Никуда не годится, – продолжала девушка, обращаясь сама к себе. – Знаешь, – она посмотрела на меня, как будто только что заметила, – ты езжай в универ. Вряд ли она решится так быстро… А я пока попробую… У меня дела! – нимфа хлопнула меня по плечу и выскочила в распахнутые двери автобуса, которые в следующий момент захлопнулись.
– Ни’ида! – крикнула я, прижимаясь к стеклу. Невысокая хрупкая фигурка в капюшоне стремительно удалялась, пока не скрылась за поворотом, как будто померещилась.
– Не шуми! – строго сказал благообразного вида старичок, нахмурив седые брови. – Ишь,
– Стыдно! – согласилась с ним уставшая женщина с мятыми пакетами. – Всё-таки в общественном месте находишься.
Бабуля с поджатыми губами осуждающе покачала головой, но от комментариев, к моему удивлению, воздержалась.
Остальные пассажиры индифферентно смотрели по сторонам.
Нет, в метро я больше – ни ногой, решила я. По крайней мере, сегодня. Наземным транспортом, конечно, дольше – две пересадки, но оно, пожалуй, надёжнее. Нервы ни к чёрту. Почему-то тот факт, что я только что чуть не погибла под поездом, казался не таким тревожным, как знакомство с нимфой.
Я просто не выспалась. Это всё эти сны наяву. Вот сейчас возьму себя в руки и открою в себе Дидро…
Глава 2
Незадавшийся день
Политолог Бескудин Андрей Викторович, невысокий, кругленький, с короткой тёмной бородкой и таким добрым лицом, что казалось, он попал в этот кабинет по ошибке, уже вовсю сёк непокорные знаниям головы моих одногруппников направо и налево. На вид Бескудину больше подошла бы профессия повара, детского врача, кого угодно, но не преподавателя политологии. К моему приходу уже нарисовались три пересдачи, что не утешало. Впрочем, глядя на откровенно скучающего препода, устало вытирающего пот со лба, политолога вряд ли можно обвинить в том, что он получает удовольствие от общения с нами. Хотя… Будь даже я на его месте, только услышав, что между унитарным и конфедеративным государством нет принципиальной разницы, отправила бы Малышеву на пересдачу. А он ничего, выслушал. И даже трояк влепил. Видимо, не очень хочет опять встречаться с Веркой…
Я набросала план ответов на два своих вопроса, ладно, на один и скучала, ожидая своей очереди. Ещё вчера о последнем экзамене я думала не иначе, как с благоговейным ужасом: не смотря на мягкую внешность, Андрей Викторович славился среди студентов крайней степенью самодурства, граничащим с принципиальностью. О высшем бале не мечтали даже те, кто с первого курса уверенно шли на красный диплом. Ваша покорная слуга к таковым не относилась, но всё равно «портить зачётку» заслуженным трояком не было особого желания. Но это было вчера. А сегодня… После такого запоминающегося знакомства с нимфой… Пфф!
– С первым вопросом – Проблемы легитимности во власти, Шаинская, все понятно. – Бескудин устало посмотрел в окно, на подоконник которого спикировала ласточка, и, склонив голову вбок, прислушивалась к моему ответу. Второй вопрос?
– «Государство» Платона, – я постаралась не выдать себя нотками сожаления в голосе. Но политическая модель государства, ещё и античная – это прямо скажем, не моё. Как, впрочем, и все, что связано с античностью. Ну не усваивается она моим мозгом!
Бескудин залпом осушил стакан воды, неопределенно махнул рукой, и я приступила к ответу. Если не можешь понять – учи наизусть. Надеюсь, удастся удовлетворить его заученными
Оборвав меня на середине ответа, препод нехорошо сощурился. И на душе как-то сразу похолодело.
– Всё так, Шаинская, всё так… Но то, что написано в критике, я и без Вас знаю. Вот Вы нашли время на то, чтобы прочитать «Государство» в первоисточнике?
Ну конечно, нашла, а как же… Мне же заняться больше нечем! У нас пятьдесят билетов, и практически в каждый из них входит исторический труд, естественно, мы всё читаем! Учитывая, что это всего лишь пятый экзамен, перед которыми было семь зачётов, пфф… всего-то! Естественно, читала, причем в оригинале, на древнегреческом, зря я что ли весь второй курс ходила на факультатив в добровольно-принудительном порядке, «для того, чтобы иметь драгоценную возможность читать бесценные труды в оригинале»! И не только читала, но и перечитывала, и оставляла ремарки на полях гусиным пером!!
– Конечно, я читала «Государство», – с уверенным и в меру наглым видом кивнула я. – Это вообще одно из моих любимых произведений Платона.
– Так поделитесь своими мыслями, – нехорошо улыбнулся Андрей Викторович.
– Охотно. Вас интересует взгляд Платона на роль поэзии в воспитании стражей? Или может, пять градаций души по степени счастья? Или рассказать о воинском долге горожан? – говоря это, я удивлялась не меньше Бескудина, ведь я «Государство» и в руках не держала… Тем не менее, сила, говорившая во мне, продолжала.
– Или о том, как я отношусь к тому, что Платон призывал ставить у власти мыслителей, философов, мотивируя это тем, что власть неразделима с мудростью и призывал народ чтить богов, не забывать о том, кому они обязаны собственным благополучием?! Да этот достойный человек…
– Хватит, Шаинская. Я вижу, Вы и в самом деле хорошо знакомы с первоисточником! – Викторович захлопнул зачетку и протянул мне. – Поздравляю.
В коридоре зачетку сразу выхватили из рук.
– Тё-ёма! Ничего себе! Единственная, между прочим.
Не веря, я заглянула через плечо Ершова: ничего себе! Высший балл! Вот уж не ожидала. Нет, я слышала о том, что от страха можно забыть то, что знала, но с тем, что можно вспомнить то, о чём ты со стопроцентной вероятностью понятия не имела, сегодня столкнулась впервые…
***
– Тёма, очнись, – я оторопело уставилась на Верку, дергающую меня за рукав, и по недоумевающим лицам одногруппников поняла, что это не первая попытка Малышевой привести меня в чувство.
– Завтра в «7». Собираемся в одиннадцать, в третьем зале.
– Я помню.
– Будешь?
– Постараюсь, – уклончиво ответила я. На самом деле в тот момент я изо всех сил старалась сохранить безучастный вид, не демонстрируя одногруппникам крайнюю степень замешательства. Потому как за спиной Малышевой по серой стене родного альма-матер заструился родник. Я даже отчетливо услышала звон капель о мраморный бортик природного бассейна. Картина, промелькнувшая перед глазами за долю секунды, была настолько реалистичной, что казалось, если я легонько толкну Верку в грудь – купаться ей в удивительной красоты горячем источнике в мраморной пещере, прямо в новом белом платьице с юбкой, расшитой солнечными лучами…