Артиллерист 2. Без права на ошибку
Шрифт:
Васька впервые наблюдал со стороны столь трагический результат своего дара. Силой воли он только что убил человека, он подумал, что этот человек должен умереть! И этот человек умер, его сила внушения оказалась настолько сильной, мощной, что головной мозг Иван Ивановича сам прекратил его мыслительные процессы, отключил работу основных органов его организма! Васька тяжело поднялся с топчана, подошел к пока еще теплому телу громилы, попытался прощупать биение пульса его сонной артерии. Но пульс не прощупывался, Иван Иванович умер, так и не сообразив, кто же мог бы покуситься на его жизнь! Позднее тюремный доктор, осматривая труп Ивана Ивановича установит, что этот надзиратель умер от кровоизлияния в головной мозг, произошедшего в результате его падения, а также удара головой о бетонный пол тюремной камеры, в ходе выполнения служебных обязанностей!
– Слушай, Вася, пока избитый надзирателем, генерал Ширмахер не умер, не позволишь ли ты мне поработать над его ранами?! Как немец, этот генерал мне стал немного симпатичен! Я не хочу, чтобы он умер, так что не мог бы ты на пару минут уступить мне свое тело?!
Пока Альфред Нетцке занимался врачеванием ран Александра Генриховича, в камеру N 85 ворвалась целая толпа тюремных надзирателей. Один из них первым же делом мыском сапога так ловко, одновременно очень сильно поддал под копчик Ваське, что тот взлетел чуть ли не под самый потолок! От сильной боли он света белого света не взвидел! Его руки, ноги и само туловище сами собой заработали, отражая удары, нанося свои удары противнику!
Получилось так, что в это время Васькино тело контролировал штандартенфюрер СС Альфред Нетцке, в отличии от Васьки он не сдерживал силы ударов своих кулаков и ног! Когда боль от удара под копчик, наконец-то, прошла, то уже Васька пришел в себя. Он с великим удивлением осмотрелся вокруг себя, до глубины своей души поразился всему увиденному. Почему-то камера была завалена тюремными надзирателями, громко стонущими, беспорядочно елозившими по ее полу!
Рядом с телом только что скончавшегося Ивана Ивановича на полу камеры распластались еще четыре незнакомых тела. Все они были пока еще живыми, тяжело дышали, постоянно переваливались с боку на бок. Они не переставали стонать, но умирать явно не собирались! Внутренне Васька ужаснулся делу своих рук и ног! В душе он поклялся больше никогда контроль над общим телом не передавать Альфреду Нетцке, этой машине смерти! Слишком уж сознание этого, казалось бы, очень вежливого немецкого офицера было подпорчено насилием!
Одним словом, сейчас 85-я камера внутренней тюрьмы на Лубянке превратилась в некое подобие лазарета. Травмированные надзиратели громко стонали, просили о медицинской помощи. Васька прошелся между ними, ладонями своих рук касался их лбов, подкачивая им обезболивающего, а также немного жизненной силы!
Затем он подошел к Александру Генриховичу, нагнулся и довольно-таки легко поднял тело генерала, на своих руках его перенес на топчан. А затем подошел к двери камеры, постучал по ней кулаком, вызывая надзирателя.
4
Следователь НКВД, старший лейтенант войск НКВД Татьяна Яковлевна Метелина, сидела за столом в одной из допросных комнат внутренней тюрьмы Лубянки. Она с интересом присматривалась к арестанту N 128897. Перед ней сидел здоровый, кровь с молоком, деревенский парень, он сидел на табурете, ножки которого были вмурованы в бетонный пол допросной комнаты, чтобы этот табурет арестованный не мог бы использовать в качестве оружия против следователя. Можно было бы сказать, что этот парень ей понравился с первого взгляда. Ее девичье сердце сладко затрепетало, когда она себя представляла в его объятиях! Перешагивая порог комнаты для допросов, арестованный N 128879 ей улыбнулся. Эта добрая мужская улыбка мгновенно растопила ее девичье сердце.
Никогда прежде Татьяна Метелина не испытывала подобных нежных чувств к какому-либо мужчине или к парню. Хотя со школьной парты лет она была окружена друзьями-приятелями по пионерской организации или по комсомолу. По окончанию школы Татьяна легко сдала вступительные экзамены, восемнадцати лет начала учиться в Центральном заочном институте советского права. Днем она работала в Московской милиции секретаршей начальника районного отделения, а по вечерам училась в институте. Вскоре ее заочный институт был преобразован во Всесоюзный юридический заочный институт. В том же году Татьяна Метелина перешла на четвертом курсе вечернего отделения этого института.
В тот же год ей исполнилось двадцать один год. Она не бросила своей работы в Московской милиции, но начальник отделения ее из своих секретарей перевел на работу референтом отдела, занимавшегося разбоем и убийствами.
В том же году по комсомольской путевке Татьяна Метелина была мобилизована, получила направление на службу в охрану одного из женских лагерей НКВД, расположенных под Москвой. Начальник этого лагеря пошел навстречу молодому бойцу конвойных войск НКВД, первую половину дня он разрешил ей проводить на службе, а вечерами по понедельникам, средам, пятницам и субботам она училась советскому праву в Москве. Ей повезло, в том лагере, в охране которого она служила, свои сроки в основном отбывали женщины, осужденные за политические убеждения. Они были миролюбивыми женщинами, своим конвоирам они не угрожали ни ножами, ни заточками, не помышляли о побегах!
Этот год службы одновременно с учебой в вузе, Татьяне показался самым тяжелым годом в ее жизни. В тот год она забыла о личной жизни, зато научилась безукоризненно владеть всеми видами оружия, от пистолета "Наган" до станкового пулемета "Максим". Может быть, поэтому Татьяна Метелина так и не познала, что же это такое настоящая любовь женщины к мужчине?! Так пару раз она переспала с начальником лагеря, со своим командиром роты, но никаких особых чувств эти ночи ей не принесли.
В тот года Татьяна Метелина впервые за свою молодую жизнь вспомнила о существовании бога, она тайком сходила в церковь, чтобы его отблагодарить за то, что он дал ей силы превозмочь все жизненные испытания, окончить учебу в вузе. Получив институтский диплом, он стала дипломированным советским юристом. Казалось бы, что перед ней открылась широкая дорога в жизнь, но в кадрах наркомата НКВД СССР было принято решение не терять такого ценного, перспективного кадра. Ей предложили перейти на работу в Главную следственную часть наркомата НКВД. К этому времени Татьяна Метелина стала достаточно взрослой, чтобы понять, что от подобного предложения не отказываются. Одним словом, ей присвоили звание младшего лейтенанта охранных войск НКВД, направили на работу в Следственную часть центрального аппарата НКВД СССР.
К сегодняшнему времени она проработала следователем в этой Следственной части вот уже четыре года, от младшего лейтенанта выросла до старшего лейтенанта охранных войск НКВД
– Ну, так что ты хочешь мне рассказать, арестованный N 128879?
– Задала свой первый вопрос следователь Татьяна Метелина, как только арестант устроился на табурете.
– Ты уж, давай, мне признавайся во всех грехах, совершенных за свою жизнь! Я сегодня добрая женщина, смогу тебе простить!
– А что именно вас интересует, товарищ следователь? Если я не ошибаюсь, то вас зовут Татьяна Яковлевна!
– В ответ поинтересовался Васька.
Ответ подследственного крайне удивил, сильно озадачил и очень насторожил Татьяну Метелину! Откуда этот подследственный N 128879 мог узнать ее имя и отчество? А главное в его голосе она не услышала ни малейшего страха или испуга?! Опыт четырех лет работы следователем, ей подсказывал, если хочешь расколоть своего подследственного на допросах, получить от него требуемую информацию, то его нужно было бы первоначально сильно запугать! Только страх может заставить человека, рассказать о том, что он хранит глубоко в своей памяти! Только страх может заставить любого человека рассказать о том, чего в его жизни никогда не было! Поэтому Татьяна порой пользовалась услугами тюремных надзирателей, в частности, услугами Иван Ивановича! Обратившись к нему с просьбой, чтобы он перед допросом немного бы поработал с ее подследственными или сокамерником заключенного с тем, чтобы того запугать до смерти предстоящими допросами!