Артур Миллер. Пьесы: Все мои сыновья, Смерть коммивояжера, Суровое испытание, Вид с моста

Миллер Артур Ашер

Луис. Хочешь сыграть в кегли?

Эдди. Устал. Пойду спать.

Луис. Как твои «зайцы»?

Эдди. В порядке.

Луис. Вижу, их не обделяют работой.

Эдди. Да, у них дела идут неплохо.

Майк. Вот и нам надо бы так же. Уехать, что ли, отсюда, а потом вернуться «зайцами» в трюме. Тогда и у нас будет работа.

Эдди. Хорошенькое дело!

Луис. Вот именно. Знаешь что?

Эдди.

Допустим, знаю.

Луис. Ты сделал доброе дело. Тебя за это будут уважать…

Эдди. Ну, эти ребята мне не больно мешают, да и по стоят ни гроша.

Майк. Старший — настоящий бык! На днях я видел, как он таскал мешки с кофе. Дай ему волю — он один набьет доверху целый пароход.

Эдди. Да, здоров парень, ничего не скажешь. Мой Фрэнки, видно, в него пошел. Их отец, говорят, был настоящий великан.

Луис. Оно по Марко видно. Только он безответный какой-то, словно раб.

Майк. А вот светловолосый…

Эдди быстро переводит глаза на Майка.

Тот — весельчак.

Эдди(испытующе). Да, смешной…

Майк(не может удержаться от смеха). Да нет, нельзя сказать, чтобы он был смешной, но вот — как скажет… Такое, понимаешь, отмочит… Стоит ему появиться, как сразу смех кругом.

Эдди(чувствуя себя неловко). Ну да, конечно… Любит пошутить.

Майк. И я говорю: такое отмочит, что…

Луис беззвучно смеется вместе с Майком.

Эдди. Говорят… Но он ведь еще совсем мальчишка, а? Он… просто-напросто еще мальчишка.

Майк. Верно. Стоит хоть раз на него взглянуть — и у тебя уже хорошо на душе. И не у тебя одного. Вон я работал с ним как-то раз на прошлой неделе возле Мура-Маккормака. Говорю тебе, все со смеху просто катались.

Эдди. Отчего? Что он такое сделал?

Майк. Понятия не имею. Шутил, и все. Трудно даже вспомнить, что он говорил. Все дело в том, как он говорит! Взглянет только — и тебе уже смешно.

Эдди. Понятно. (Обеспокоен.) Шутник!

Майк(смеясь). Это точно.

Луис. Ну пока, Эдди, до скорого.

Эдди. Носа не вешай!

Луис. Ясно. Пока.

Майк. Если захочешь срезаться в кегли, имей в виду, что мы идем на Флэтбаш-авешо.

Луис и Майк уходят. Эдди, обуреваемый тревожными мыслями, смотрит им вслед; они подходят к левому краю сцены, и их смех, беззаботный и дружеский, становится громче, когда они видят Родольфо, входящего под руку с Кэтрин. Грузчики уходят. Родольфо машет им в знак приветствия.

Кэтрин.

Эдди, какую картину мы сегодня видели! Мы так смеялись.

Эдди(не может не улыбнуться при виде ее). Где вы были?

Кэтрин. В «Парамаупте». Там играли эти два артиста, знаешь? Те, что…

Эдди. В бруклинском «Парамаупте»?

Кэтрин(с чуть приметной злостью, ей неловко перед Родольфо). Конечно, в бруклинском «Парамаунте», где же еще? Я же тебе сказала, что мы не поедем в центр.

Эдди(отступая из страха, что она рассердится). Да я ведь только так спросил. (К Родольфо.) Мне просто не хочется, чтобы она топталась по Таймс-скверу: там столько хулиганья.

Родольфо.

Хочется пройтись по Бродвею, Эдди, Хочется прогуляться с ней хоть разок Там, где опера и всякие театры. С детства я видел их огни на картинках.

Эдди(у которого лопается терпение). Я хочу с ней кое о чем поговорить, Родольфо! Ступай-ка наверх, ладно?

Родольфо.

Эдди, мы проста ходим с ней по улицам, Она учит меня…

Кэтрин.

Знаешь, с чем он не может примириться? С тем, что в Бруклине нет фонтанов!

Эдди(невольно улыбаясь Родольфо). Фонтанов? Родольфо смеется над собственной наивностью.

Кэтрин.

Он говорит, что в Италии повсюду фонтаны. Около них назначают свидания. А кроме того, Апельсины растут там прямо на деревьях И лимоны. Поверишь ли? На деревьях! Вот здорово! Но он без ума от Нью-Йорка.

Родольфо(стараясь говорить по-дружески). Послушай, Эдди, а почему бы нам и не пройтись разок по Бродвею?

Эдди. Погоди, мне надо кое-что сказать…

Родольфо кивает и идет к крыльцу.

Родольфо.

Может, и ты пойдешь с нами. Мне так хочется поглядеть на все эти огни…

Лицо Эдди непроницаемо. Взглянув на Кэтрин, Родольфо входит в дом.