Арвендейл. Император людей
Шрифт:
До самого вечера в лагере людей стучали топоры и слышался визг точильных камней. Плотники наращивали помосты, ладили метательные машины, которые должны были метать камни и уже не копья, а просто заточенные колья. Они были неказисты, изготовлены из еще не досушенного дерева и вряд ли выдержали бы больше полусотни выстрелов. Но и это были лишние соломинки, которые могли еще больше нагрузить спину верблюда. Весь вопрос состоял в том, хватит ли их для того, чтобы окончательно ее переломить…
Орки начали выходить из лагерей через два часа после рассвета. Рев сигнального рога гномов поднял лагерь, и десятки тысяч бойцов, не успев продрать глаза, торопливо натягивали доспехи и бежали к заранее определенным им боевым постам.
Спустя полчаса выяснилось, что немедленного нападения не будет. Поэтому Трой выслал вниз по ущелью, за Южные врата, полусотню всадников с приказом наблюдать, но не выезжать из ущелья, дабы не провоцировать орков, а остальных распустил. В принципе гномий пост должен был бы предупредить их заранее, но, если орки действительно собирались напасть сегодня, шаманы могли попытаться отправить какой-то отряд, отведя глаза гномьим наблюдателям, у орков в этом случае появлялся шанс налететь на лагерь людей внезапно. А отвести глаза полусотне людей одновременно было практически невозможно. Так что даже в случае, если б у орочьих шаманов все и получилось, их отряд добрался бы только до полусотни, а уж там гномы заметили бы, что что-то не так. Вряд ли, конечно, подобный отряд нанес бы такой уж большой ущерб, поскольку он никак не мог быть слишком многочисленным, но прорваться к стрелкам и метательным машинам и несколько уменьшить их число мог бы вполне. А шансы на победу людей, гномов и эльфов и так были не слишком велики, чтобы позволить себе разбрасываться даже малейшими.
Воины разошлись к своим кострам, и вскоре в котлах закипела наваристая похлебка. Трой знал, что многие опытные бойцы предпочитали не есть перед боем, считая, что в таком случае при ранении в живот больше шансов выжить, но сегодня утром все было наоборот. На короткую схватку никто не рассчитывал. И на шанс выжить в случае поражения тоже. А вот сил на долгую битву у голодного воина могло не хватить. Поэтому нынешним утром в котлы летели все припасы, которые только нашлись в неведомых глубинах дорожных мешков.
Трой ехал через лагерь к палатке Лиддит, когда его окликнули:
— Владетель Арвендейла, мы приглашаем тебя разделить с нами последнюю трапезу.
Трой натянул поводья и обернулся.
Эрик Два Топора стоял и серьезно смотрел на него. Он был только в кожаных штанах и мягких сапогах с подошвой из акульей кожи, в которых воины ходят лишь по палубе драккара. А выше пояса он был обнажен. На его обеих щеках были нанесены три разреза, достаточно глубокие, чтобы в них выступила кровь. И этой кровью на скулах, шее и лбу был нанесен причудливый узор. Причем, судя по тому, что кое-где на узоре тоже выступила кровь, он был нанесен лезвием клинка. Сейчас кровь уже запеклась, и потому узор частью поблек и осыпался. Трой окинул взглядом ту часть лагеря, где помещались северные варвары. Практически все они были одеты точно так же и имели подобные узоры на лице и шее. И большинство из них сейчас тоже оторвались от своих занятий и смотрели на него. Трой вспомнил, как Эрик как-то рассказывал ему, что, когда доблестного воина кладут на погребальный костер, его побратимы украшают его лицо и шею узором прощания, который наносят собственной кровью. И понял, что суровые северные воины не надеются пережить эту битву. Трой улыбнулся и, перекинув ногу через луку седла, соскользнул вниз.
— Конечно, друг Эрик…
Лиддит нашла его через полчаса. Трой как раз выскабливал ложкой оловянную миску, которую ему, как почетному гостю, преподнес Эрик (остальные черпали из котла, снятого с крюка и поставленного прямо на угли), когда услышал тихий оклик:
— Трой…
Он поднял глаза. Лиддит протиснулась к нему между северных варваров, тесно обступивших костер, у которого он сидел, и опустилась рядом с ним на колени.
— Что случилось? — спросил он ее, нежно проведя ладонью по ее щеке.
— Я совсем забыла… замоталась. Тамеи и Даргола до сих пор нет.
Трой напрягся. Негромкий гул голосов, сопровождавший трапезу у костра, внезапно стих, и десятки встревоженных глаз уставились на них. Их вождя что-то взволновало, и воины были готовы по его слову немедленно броситься туда, куда он укажет.
Трой медленно расслабился.
— Ладно, этой проблемой займемся позже. Когда переживем эту битву… — «Вернее, если переживем», — поправился он про себя. И в этот момент вновь зазвучал рог гномов. Гурьба пошла…
Первыми, как они и ожидали, в атаку бросились остатки мелких орд. Дикий рев и бой боевых бубнов и барабанов морским прибоем накатывал вверх по ущелью, пока первые орки, достигнув Южных врат, не выплеснулись в ту часть ущелья, в которой располагался лагерь людей. Трой, стоящий на помосте, удивленно вскинул брови и повернулся к Лиддит:
— Почему они не отправили вперед всадников на варгах?
Лиддит озадаченно пожала плечами:
— Не знаю…
— Натянуть тетиву! — послышался зычный голос ближнего сотника. А со стороны стоящих чуть дальше стройных шеренг эльфов послышался звонкий торжественный звук. Эльфы затягивали свою боевую песнь. Их было немного, всего пара сотен, ибо остальные сейчас занимали места у бойниц, прорубленных в скальных галереях Каменного города. Но уводить ВСЕХ эльфов Лиддит посчитала неверным. Люди должны были не только знать, но и ВИДЕТЬ, что они не одни. Что и другие Светлые расы здесь, с ними.
— Банг! — разнесся над полем боя гулкий звук сорвавшихся со спусковых крюков тетив метательных машин, и над головами людей взметнулись десятки камней и заточенных кольев. И сразу же вслед за ними над ущельем поплыл тонкий вибрирующий гул спущенных тетив.
Первый залп стрелков и метательных машин пришелся отнюдь не на первые ряды. Ревущая толпа орков, накатывающаяся на строй латников, выстроивших стену щитов на краю насыпи, на первый взгляд почти не понесла урона. Но сверху, с помостов, было видно, что лавина орков сразу за первыми пятью-шестью шеренгами изрядно поредела. И последующие шеренги (весьма условные, потому что орки, по своему обыкновению, перли плотной беспорядочной толпой), спотыкаясь о трупы и раненых, вынуждены были слегка замедлить бег, еще больше увеличивая разрыв между теми, кто должен был нанести первый удар, и остальной массой. А почти сразу же вслед за этим залпом небо потемнело от тысяч стрел, ринувшихся вниз, на головы орков, из тысяч скрытых в теле горы бойниц Каменного города. На этот раз залп был еще более страшен. Ибо стрелявшие сверху могли различить практически каждую цель и потому били более избирательно. Но тут первые орки добежали до насыпи и полезли наверх.
— Бей! — взлетел над шеренгами слитный рев латников, и тяжелые копья обрушились на остервенело лезущих вверх по насыпи врагов.
Несколько мгновений казалось, что яростная атака орков заставит бойцов отступить. И кое-где линия щитов даже слегка подалась назад. Вслед за упавшими воинами. Сначала на шаг. Потом еще на полшага. Ибо каждый убитый боец на мгновение создавал брешь в стене щитов, а прежде чем следующий успевал занять его место, орки отвоевывали себе кусочек насыпи. Но потом от первых шеренг орков ничего не осталось. А те, кто набегал сзади, оказались изрядно прорежены залпами стрелков и метательных машин. И потому линия щитов медленно качнулась обратно. Но все понимали, что это только начало…
Первый удар шаманы нанесли на втором часу боя. Трой уже дважды бросал в дикую, остервенелую атаку северных варваров, чтобы хоть немного отбросить орков, оттеснивших остатки латников, уже густо разбавленные наемниками, а кое-где и бойцами ополчения, почти вплотную к помостам стрелков. Первый раз это удалось, и они оттеснили орков почти к самому обрезу насыпи. А во второй смогли лишь остановить откат. Так что он только успел выбраться из мясорубки и, тяжело дыша, принялся разыскивать глазами стройную фигурку Лиддит, облаченную в заметные издалека Доспехи Зари, когда над помостом стрелков полыхнула яркая вспышка пламени…