Арвендейл. Император людей
Шрифт:
— И что же? — заинтересовался Трой.
— Если вам будет угодно ознакомиться с моим мнением…
— Бросьте, мастер Титус, — поморщился Трой. — Ну ладно бы вы не знали меня столько времени…
— Человеку свойственно меняться, ваша светлость, — пожал плечами олдермен Калнингхайма, — и не всегда в достойную сторону. И я рад, что к вам, ваша светлость, это не относится.
— Вы меня сейчас совсем засмущаете, — рассмеялся Трой.
— Ну что вы, упаси боги… а что касается моей реакции на ваше заявление, то… людям, как правило, свойственно преувеличивать свою значимость. И потом мучительно искать подтверждения своим амбициям со стороны других людей. А чтобы добиться этого подтверждения, многие стараются каким-то образом подчеркнуть свою собственную значимость в глазах других, прибегая для этого к внешним признакам. Как понятным всем, так и значимым для посвященных — скажем, унизывают пальцы дорогими перстнями, шьют одежду из дорогих тканей и у знаменитого портного, небрежно упоминают в разговоре о знакомствах с важными персонами или просто вешают картины, на которых они изображены вместе с таковыми, носят дорогую обувь, разъезжают в роскошной карете с кучей слуг… И лишь немногие не только точно осознают свою действительную значимость, но и на самом деле являются столь значимыми людьми, что им не нужно для этого никаких подтверждений. И так все всем ясно. — Мастер Титус замолчал и отвесил своему герцогу учтивый поклон.
Трой почувствовал, что его щекам стало слегка жарковато. Но положение спасло появление еще одного действующего лица. Это оказался мастер Гракус. Заметив рядом с герцогом своего извечного оппонента, он рефлекторно нахмурился, но тут же опомнился и растянул губы в несколько слащавой улыбке:
— Прошу простить, ваша светлость, что прерываю вашу, несомненно, важную и нужную беседу, но есть вопрос, который требует по возможности более скорого обсуждения.
Трой легким поклоном извинился перед мастером Титусом и, взяв под локоток олдермена Хольмворта, изобразил на лице крайнее внимание.
— Дело в том, ваша светлость, что, как мне представляется, необходимо решить, в каком из городов будет совершено ваше бракосочетание…
Следующие полтора часа Трой стоически терпел всяческие издевательства над своей персоной — омовение, завивку, маникюр и педикюр, затем облачение в парадный костюм. Основным организатором этих издевательств был граф Шоггир, уже слегка оклемавшийся от ран и начавший довольно шустро передвигаться, хотя и прихрамывая. Специалисты, имеющиеся в его распоряжении, были, по его словам, далеки от идеала, однако результат, как вынужден был признать Трой, рассматривая себя в высокое зеркало, превзошел все его ожидания. Неужели этот важный и явно благородный (причем точно не в одном, а то и не в десятке поколений) господин — это он? Успокаивали только две вещи. Во-первых, все эти мучения ему, совершенно точно, придется терпеть только один раз. И, во-вторых, слава богам, все это происходит в замке, а не, как пытался его уговорить мастер Гракус, «в практически столице герцогства — Хольмворте». Недаром говорят, что дома и стены помогают. Трой подмигнул своему изображению и вспомнил, как все началось…
Идею мастера Гракуса он изложил Лиддит, будучи совершенно уверенным, что она отнесется к этому точно так же, как и он, то есть как к курьезной нелепости. Но та внезапно задумалась, а затем сказала:
— А он, пожалуй, прав.
— То есть как? — удивился Трой.
— Ну как ты не понимаешь? Это же будет очень здорово. Все как по легендам. Не верю, что тебе в детстве не рассказывали сказки. Так вот, тут все то же. Сначала — тяготы, страдания, испытания, потом — решающая схватка и, как финал и одновременно начало новой, долгой и счастливой жизни, — свадьба. Ты даже не представляешь, что ты этим сделаешь со своим герцогством. Люди окажутся включены в новый миф, новую легенду. Станут ее частью. И, даже не осознавая этого, будут намертво держаться за тебя и твою династию, какие бы испытания ни выпали на их долю. Ты что же, хочешь упустить такой шанс?
— Нет, но… — начал Трой.
Лиддит нахмурилась.
— Ты что, Трой-побратим, совсем не собираешься на мне жениться?
— Да нет, — возмущенно вскинулся Трой, — просто… ну, надо дождаться Арила с Главом, да еще твой отец… а то как-то не так получается.
Лиддит несколько мгновений вглядывалась в него, а потом вдруг расхохоталась.
— Ой… не могу. Нет, ну все так, как тетушка Алимит рассказывала… Ох… ну и насмешил.
Трой обиженно насупился.
— И чем насмешил-то?
Лиддит перевела дух.
— Ох… ладно, не обижайся. Просто тетушка Алимит рассказывала, что вы, мужики, даже если вроде как все решено, все равно стараетесь до последнего тянуть. Всякие причины выдумываете, так вот слушать вас не стоит, а надо просто брать за руку и вести под венец.
— И чего это выдумываем? — снова насупился Трой. — Ничего я не выдумываю.
— Ну вот и хорошо, — Лиддит погладила его по лбу, — значит, будем готовить свадьбу…
За пять минут до полудня народ, собравшийся во внутреннем дворе (а также столпившийся на стенах и свешивающийся через парапеты башен и из бойниц), был осчастливлен возможностью лицезреть своего герцога в крайне презентабельном виде. Впрочем, это еще как посмотреть. Все толпящиеся сейчас здесь закатали бы в камень двора любого, кто посмел бы хоть намекнуть, что их герцог в латах и на коне, в куртке наемника и с луком либо даже по пояс голый и с кузнечным молотом в руках выглядел хоть на йоту менее презентабельно. Хотя и нынешний внешний вид их суверена их вполне устраивал… да что там говорить, по их мнению, лучше человек выглядеть просто не мог. Каждый был готов дать руку на отсечение, что это так… До того момента, пока они не увидели его невесту…
Когда Лиддит появилась из дверей, расположенных в противоположном от Троя крыле, примыкающего к донжону герцогского дворца, Трой почувствовал, что у него перехватило дыхание. Нет, он знал, что Лиддит хороша. Она заставляла учащенно биться сердце не только Троя, но и многих других мужчин, когда поднимала на дыбы свою Алэрос, когда бросала лукавые взгляды, одетая в простое платье служанки, когда, весело смеясь, сидела между ним и графом Шоггиром в той таверне в Эл-Северине, когда слушала доклады в своей палатке… Но, все Светлые боги и сам Создатель, он даже не подозревал, как она прекрасна!
Весь замок потрясенно молчал, зачарованно наблюдая за тем, как Лиддит, сопровождаемая десятком человеческих женщин и эльфиек в праздничных платьях, но затмевающая их всех, двигалась навстречу будущему (хотя все здесь уже знали, что на самом деле давно настоящему и единственному) супругу. А этот самый супруг сумел двинуться ей навстречу только после того, как Гмалин свирепо двинул его в бок и громко прошептал:
— Эй, ваша светлость, уснул, что ли?
Когда Трой на совершенно деревянных ногах подошел к Лиддит и взял ее под руку, она чуть склонила к его плечу свою головку с изумительно уложенными волосами, украшенными непонятно откуда взявшимися здесь нитками рубинов, изумрудов и бриллиантов, и тихо спросила:
— Что с тобой, любимый? Ты будто лягушку проглотил.
Трой судорожно сглотнул.
— Лиддит… принцесса… я даже не подозревал, что ты… то есть вы…
Лиддит сладко зажмурилась.
— Да уж, это самое нелепое признание в любви, которое только можно было ожидать. Но все равно, спасибо тебе, любимый. Всякой женщине надо знать, что хотя бы для ее мужа она — самая прекрасная на свете…
— То есть как это хотя бы для ее мужа?! — горячо вскинулся Трой.
Лиддит тихонько рассмеялась.
— Остынь, нам пора начинать церемонию…
После того как священник из Хольмворта (мастер Гракус сумел-таки хоть здесь настоять на своем) провел брачную церемонию, настала пора принимать подарки. Для них была отведена отдельная комната. Кроме Троя и Лиддит в нее зашли Гмалин, сам себе присвоивший статус дружки, граф Шоггир, носивший его официально, и Элавиоль, мать Алвура, носившая титул хозяйки Эллосиила и исполнявшая роль подружки невесты (хотя вообще-то подружка невесты должна бы быть ее ровесницей, но кто когда мог по внешнему виду эльфийки определить ее возраст).