Арысь-поле
Шрифт:
За ночь вода осталась такой же теплой, как вчера. Аня зашла по пояс, а потом просто легла и поплыла, лениво двигая руками. Волхв оказался прав — ломота проходила сама собой, и чем дальше она плыла, тем приятнее становились ощущения.
Когда она, наконец, безмерно довольная, вышла на берег, волхв уже достал остатки вчерашней рыбы и ждал, задумчиво глядя в неподвижную крону дуба.
— Класс! — Аня опустилась возле кострища, восторженно вздохнула, стряхивая капельки воды, — никогда не думала, что это так клево!
— И
— Нет. Я не помню ни комаров, ни мух, — удивилась Аня, — я конкретно спала. Зато сейчас, так классно… Давайте есть?
— Давай.
Они разломили рыбу пополам. Естественно, она уже не была такой сочной и аппетитной, но разве это главное?
— Тебя, наверное, надо обратно в город? — спросил Волхв.
— А?.. — Аня облизнула жирные пальцы, — в город?..
Она подумала, что, в любом случае, не успеет попасть домой к приезду Вадима, поэтому сегодня, а, скорее всего, и вообще, работа ей не светит. Зато под дверью вполне может ожидать Толик… Все эти мысли показались Ане какими-то… вроде, подернутыми утренним туманом. Обдумывая слова волхва, она спустилась к реке, вымыла руки, вытерла их о траву, достала сигарету, и только прикурив, ответила:
— Я не хочу в город. Я останусь здесь, если вы не против.
— Ну, что ты! — волхв даже обрадовался.
— А вы расскажете мне еще что-нибудь? — попросила Аня, глядя на него широко открытыми ясными глазами и улыбаясь, как улыбалась всегда, стараясь понравиться.
— Расскажу.
Докурив, Аня затушила сигарету и легла на траву. Утреннее солнце нежно гладило кожу, и ей захотелось, чтоб время остановилось…
— Кать, — сказал Вадим, когда они уже подъезжали к Дремайловке, — почему ты всю дорогу молчишь? Боишься, что обманула меня?.. Что Аньки там нет, и думаешь, как выпутаться самой и выгородить подружку? Не беспокойся, я и так об этом догадываюсь.
— Да, боюсь, — Катя повернулась к Вадиму, — только совсем не этого. Ты спрашивал, с чего я взяла, что Анька на хуторе? Я тогда не стала говорить, потому что ты бы мне не поверил. Теперь можешь смеяться, сколько хочешь, ведь мы почти приехали. Так вот, мне это приснилось или привиделось, не знаю уж…. Прикинь, я была тем костром, около которого они сидели, и сама все видела. Только в том сне все заканчивается как-то плохо, и я боюсь.
— А что случилось во сне?
— Какая разница? Конкретно, плохо.
— Сон еще ничего не значит, — подытожил Вадим бодро и больше ни о чем не спрашивал.
Проскочив Дремайловку, они свернули в лес. Вадим неожиданно почувствовал необъяснимую тоску — еще две недели назад они ехали этой же дорогой, с этими же девочками отдыхать и развлекаться. Кажется, происходило это так давно… и зачем он подобрал тот чертов фотоаппарат? Сколько всего
Молча они выехали на берег и одновременно увидели под дубом, на своем старом месте костер, который медленно затухал, выпуская в небо сизоватый дым, а рядом две фигуры, сидевшие на земле друг против друга — девушку в красном купальнике и седого, бородатого старика.
Катя удивилась не меньше Вадима, а испугалась, наверное, гораздо больше. Всю дорогу она укрепляла в себе абсолютно здравую мысль, что ее сны — это все-таки лишь фантазия. Они могут быть очень приятными, могут страшными, от которых просыпаешься в холодном поту, но никогда ни один из них не сбылся — не может сон стать реальностью!.. Но рядом с Аней валялось то же, что и во сне желтое платье, и сидела она в той же самой позе…
— Смотри!.. — Катя схватила Вадима за руку.
— Вижу. Твой костер оказался прав.
Сидевшие на берегу услышали шум двигателя и повернулись — Аня удивленно, а волхв равнодушно, будто ожидал гостей.
— За тобой, — сказал он, — ты должна ездить на автомобиле, а не ходить по лей — линиям.
— А если я не поеду с ними? — спросила Аня, пока машина еще не остановилась, и никто не мог слышать их разговора.
— Пусть не сейчас, но ты все равно поедешь, — волхв пожал плечами, — ты не сможешь жить на этом берегу вечно, а в наш мир для тебя дороги нет, кроме как утопиться и стать русалкой.
— Топиться — западло, — вздохнула Аня, вставая, — а, вообще-то, конкретно жаль.
Машина остановилась в нескольких шагах от костра. Из нее выпрыгнула Катя, потом, не спеша, появился Вадим.
— Анька! — Катя бросилась ей на шею, — ну, ты учудила!
С ее голосом в Анино сознание ворвался шум улиц, музыка и еще что-то неуловимо знакомое, с чем тоже, по большому счету, не хотелось расставаться. Вадим стоял в стороне, наблюдая бурную сцену встречи. Аня подумала, что должна каким-то образом объяснить ему произошедшее, но рассказывать, как она опоздала на автобус и ушла с волхвом по лей — линии за сто километров, как ловила ночью рыбу и спала на земле, и какое несказанное удовольствие доставляло ей все это?.. Он же не поверит и решит, что она, либо прикидывается сумасшедшей, чтоб расстаться без объяснений, либо, действительно, сошла с ума — но ведь в реальности-то, ни то и ни другое!..
Вадим подошел сам, поздоровался с Волхвом и повернулся к обнимавшейся парочке.
— Я ждал тебя, — сказал он просто, не задавая никаких вопросов, — могла б позвонить и сказать, что планы изменились.
— Прости, — Аня высвободилась из Катиных объятий. Печальный вид Вадима пробудил в ней такой комплекс вины, какого она никогда в жизни не испытывала — даже перед матерью, когда не звонила ей по несколько месяцев. Сделала шаг навстречу и остановилась; не решаясь поцеловать, повторила: