Асанардаль
Шрифт:
И Люси поведала Сане и Миле о событиях этой ночи.
Виллу и её хозяев обслуживали два человека: домработница Рика и дворецкий, он же повар, Шарль. Рику Люси приняла на работу три года назад, Шарля – шесть лет назад. Отношения между дворецким и домработницей были прохладными. По рангу дворецкий выше домработницы, но Шарль видел, что Рика в фаворе у хозяйки. Подружиться с Полем, тем самым уравняв силы, Шарль не мог. Поль не обращал внимания на прислугу.
Как уборщица и конфидентка Рика была незаменима. Люси казалось, что на вилле убирает домовой, а не человек. Зато когда Люси хотелось поговорить, Рика появлялась из воздуха, подобно
Этой ночью Люси разбудили вскрик Рики. Люси выглянула из своей комнаты. Рика пыталась бегом взбираться по лестнице. Она сильно хромала. Рика судорожно цеплялась за перила.
– У меня перед глазами стоят её побелевшие от напряжения костяшки рук, – сказала Люси.
За Рикой гнался Шарль, размахивая ножкой от стула. Ухо Шарля было в крови.
Рика обернулась, увидела Шарля и закричала. Люси испугалась не на шутку. Она опрометью бросилась в комнату Поля.
Повторный крик Рики разбудил мужа Люси. Поль собирался выйти. Люси повисла на нём мёртвым грузом.
– Не иди! Шарль взбесился! Он убивает Рику!
Поль заколебался.
– Чёрт возьми, кто здесь хозяин, я или Шарль? – Поль шагнул к двери. Люси продолжала висеть у него на шее.
Синьор Стаффид рвался в бой, но не спешил стряхнуть с шеи Люси. За дверью бушевал осатаневший психопат, а Поль не держал в спальне оружие.
Рика молчала, и Люси решила ослабить захват. Поль выглянул. Рика не подавала признаков жизни. Далеко внизу хлопнула дверь – Шарль сбежал.
– Что же между ними произошло? – спросила Мила.
– Всё началось с того, что Рика получила в наследство старинную картину в плохом состоянии. Рика искала проверенного реставратора. По случайности, жена Шарля – начинающий реставратор. Рика рассказывала, что Шарль упрашивал её отдать картину на реставрацию жене. А сегодня ночью… Я думала, что Рика умерла. Но она пришла в себя. Она решила, что Шарль сошёл с ума. И пойдёт убивать свою жену. Оказалось, что жена Шарля является дочерью Рики. Всё это время Рика и Шарль были заодно. Но зачем? Зачем Рика лгала мне? Лгала всё это время… Невозможно. Я открывала ей все свои секреты, а она… Зачем всё это? Мне надо прилечь. Кошку сгубило любопытство, а меня сгубит доверчивость.
Сана первая вышла из комнаты. Стаффиды остались без слуг. Стало быть, Рика и есть та самая шпионка. Поделом ей.
Но Шарль! Искусный повар, дружелюбный человек. Как он мог избить миниатюрную женщину, пусть даже обладающую глазами вороны?
Сана подумала: «Почему бы и нет. Мог. Просто я ошиблась насчёт него. Приняла коммуникабельность или банальную вежливость за дружелюбие. Я не в первый раз ошибаюсь в людях, взять хотя бы Алёшу. Но одного я не могу понять».
– Почему Поль и Люси бездействовали, пока Шарль избивал Рику?
– А что они должны были делать? Выйти, чтобы он и их избил?
– Закричать на него, припугнуть, швырнуть в него чем-нибудь. Судя по словам Люси, у Шарля был нервный срыв. Любого пустяка достаточно, чтобы обратить его в бегство.
Мила тяжело вздохнула. Похоже, дочка считает себя великим психологом. И не боится демонстрировать свои якобы знания на практике. Однажды Сана стала свидетелем, как мужчина посреди улицы избивает подростка. Прохожие ускоряли шаг. Что сделала Сана? Она запрыгнула мужчине на спину. Подросток убежал, хулиган сбросил Сану на землю и тоже убежал. О геройствах дочери Мила узнала из роликов на YouTube. Видео носили название «Бешеная баба нападает на прохожего» и «Шкура напала на мужчину и была наказана». Ролики выкладывали молодые мужчины.
Между Милой и дочерью состоялся серьёзный разговор. Сана осталась непреклонна. Умру, но мимо не пройду. После броска на землю она долго лечила свою многострадальную спину. За счёт родителей и бабушки. Это само собой. Своих денег у Саны не было.
– Саночка, пообещай мне, что не будешь вмешиваться в драки, – смиренно попросила Мила.
– Я никогда бы не простила себе равнодушия! – невпопад воскликнула Сана.
Тоже вспомнила тот случай.
Из комнаты раздался умирающий голос Люси:
– Мила, можно вас?
– Пойду. Ей нужна поддержка.
Тон Милы враз стал значимым и солидным.
Люси томно возлежала на диване.
– Я случайно услышала твой разговор с Асанардаль. Она храбрая девочка.
– Храбрые долго не живут.
– По-вашему, лучше жить с камнем на душе?
От слёз карие глаза Люси посветлели, в них появился мягкий янтарный оттенок.
– Твоя дочь осуждает меня.
– И она не права! – горячо воскликнула Мила, – человек в первую очередь должен беречь себя. Основным инстинктом для него должен стать инстинкт самосохранения, ведь человек так хрупок! – с болью сказала Мила, – шесть лет назад Сана сломала спину. Врачи говорили, что она встанет на ноги только с костылями. До трагедии у меня были большие планы на дочь. Сана ходила на бальные танцы. Я пророчила ей великое будущее. Вспоминаю те времена. Чего только не было намешано в моей голове! Сана и чемпионка, и доктор наук, и жена миллионера, и мать троих детей. В общем, все мои амбиции… – Мила болезненно поморщилась, – когда дочка была прикована к постели, я корила себя за эти мысли. Пусть она делает, что хочет, пусть ничего не добивается, только бы она ходила! И то, что она была прикована к постели, было не самым худшим. Я… Мне тяжело об этом говорить…
– Если не хочешь, не говори, – быстро сказала Люси.
– Нет, нет. Она жила в другой реальности. Врачи называли её состояние делирием. Говорили, что это защитная реакция. Утверждали, что стать на ноги для неё – вопрос воли. И если она не излечит психику, то всю жизнь пролежит в постели, утопая в галлюцинациях и страхах. Говорили что-то неясное о сосудистом поражении головного мозга, но диагноз так и не поставили…
– О боже, Мила, тебе столько пришлось пережить! Я ничего не знала, об этом не писали!
– Никого не интересует то, что хорошо кончается. К тому же, «Марино» вышел после болезни Саны.
– Но сейчас Сана здорова.
– Здорова. Меньше года назад её кинул об асфальт здоровый мужик. Ещё одного удара Сана не переживёт. А она и слушать не хочет, чтобы беречь себя.
– Ужасно. Её надо закрыть в комнате и никуда не пускать, но она, насколько я понимаю, девочка с характером.
– В том-то и беда.
– Так ты говоришь, Сана сломала позвоночник шесть лет назад?
– Да. Ей было тринадцать. Из её жизни выпал целый год. Когда это случилось… Когда она покалечилась, мы отдыхали в Нормандии. Мы с мужем первый раз вывезли её заграницу. Ей так нравилось во Франции. Я решила никогда не пускать её в чужие страны, – горько улыбнулась Мила, – но полгода назад она рассталась с парнем, и после этого так и не оправилась. Тоже не убереглась. Да и я хороша. «Дай ему второй шанс, дай ему второй шанс». А тут твоё письмо. Я и решила выехать на твоих плечах.