Асанардаль
Шрифт:
Мила побежала в свою комнату. С радостным холодком в сердце распечатала конверт.
«Дорогая Мила Морияди!
Прошу простить меня за неловкое обращение. Я извела кучу бумаги, придумывая, как бы к Вам обратиться. Дорогая, уважаемая, почтенная? Госпожа Морияди? Или просто написать «добрый день»?
Мила! Пишет вам поклонница Вашего творчества, Люси Стаффид. Заранее прошу прощения за избитую фразу – Ваш роман «Марино» перевернул мне душу.
Как же я мечтала встретиться с женщиной, написавшей ШЕДЕВР! Но Вы живёте в России, а я в Италии. Я не могу покинуть свой дом.
Но совсем недавно я узнала, что Вы живёте в Санкт–Петербурге. Мы с Вами землячки. Я родилась в Питере, на Малой Митрофаньевской.
И я подумала, что две питерские души всегда поймут друг друга.
Мила! Я живу в Тоскане, в вилле на берегу Средиземного моря. Я замужем, но детей у меня нет. Здесь, в Тоскане, нет ничего, что бы мне не нравилось, но я чувствую себя чужой. И всё же не могу покинуть свой дом.
И вот что я придумала. Почему бы Вам не приехать ко мне в гости? Вы не подумайте, я не аферистка и не маньячка. У меня большой дом и есть своя яхта. Виды здесь прекрасные. Мы бы могли прогуливаться по улицам Монте-Аржентарио, кататься на яхте. Вы бы рассказали мне о своём творчестве. Ох, как всё неловко получается. Я не знаю, как окончить письмо.
Пишу Вам свой электронный адрес. Если хотите, напишите мне.
Преданная Вам, Люси Стаффид».
Мила влетела на кухню, где Сана сидела, подперев голову рукой, над тарелкой с окрошкой.
– Саночка! Мы едем в Италию! – воскликнула Мила.
У дочери округлились глаза.
– Нас пригласили в Италию? Кто?
– Люси Стаффид! – торжественно провозгласила Мила.
– А кто это?
– Хозяйка виллы в Монте-Аржентарио, – важно проронила Мила.
– В Тоскане, значит. Вау. А кто она тебе?
– В общем-то, никто, – смутилась Мила, – Люси пишет, что она поклонница моего творчества.
– И она приглашает тебя к себе домой?
– Нас!
– Как, она и обо мне знает?
– Нет, но не могу же я бросить тебя на съедение комарам, – заявила Мила, – а глазки-то у нас загорелись!
– Как же им не загореться. Италия! Но у меня экзамены.
– Мы не завтра едем. Люси оставила мне свой электронный адрес. Я напишу ей, потом мы созвонимся. Всё же чужая страна, незнакомые люди.
– А. Значит, всё это вилами по воде писано, – промолвила Сана, с аппетитом принимаясь за окрошку.
Мила всё решила для себя. Едем. Квартиру сдаём на лето. Ничего страшного, если погостим в Италии всего неделю. Лето можно будет провести у бывшего мужа. Живёт он один. Не выгонит же он своего единственного ребёнка и его мать на улицу.
Глава 2
Знакомство со Стаффидами
Рим толком не удалось рассмотреть. Вопреки прогнозам Люси, предрекающей чуть ли не самум, Монте-Арджентарио встретил Милу и Сану на удивление прохладным и лёгким ветром.
По мере приближения к мысу небо затягивалось чистенькими белыми облаками, на первый взгляд невесомыми, но надёжно закрывающими солнце.
От железнодорожного вокзала до виллы «Ночная фиалка» решили добираться на такси.
От Милы не укрылось тревожное настроение Саны. Дочь затравленно зыркала глазами из-под короткой «подстреленной» чёлки.
– Что случилось, Сана?
– А? – встрепенулась Сана, – да так. Предчувствие у меня плохое.
– Не волнуйся, – мягко сказала Мила, – язык мы знаем. Как-никак, у нас целое лето прожила Франческа.
Франческой звали фотографа, долго гостившую у Морияди. Сана с удовольствием знакомила её с достопримечательностями Санкт-Петербурга.
– Всего лишь три месяца, и то давно, – бледно улыбнулась Сана.
– К концу августа ты шпарила на итальянском, как на родном языке. Ты легко его вспомнишь.
– А ты?
– Я училась на переводчика, уж как нибудь разберусь. Было дело, переводила с итальянского. Сана, ну серьёзно. Мы же дома всё обсудили. Если не сможешь говорить на итальянском, не беда. Ты училась в школе с английским уклоном. Здесь Европа, народ должен говорить по-английски.
Сана кивнула.
– Если нам что-то не понравится, мы тотчас уедем, – привела последний аргумент Мила.
– А билеты на самолёт?
– Переселимся в гостиницу. Скажу по секрету, я списалась с одним каучсерфером. Если что, он нас приютит. Не пропадём!
– Обычно дети успокаивают родителей, когда дело касается авантюры, – улыбнулась Сана.
– Что поделать, ты Дева, я Близнецы.
– Это да.
– Мы подъезжаем к вилле «Ночная фиалка», – сообщил таксист, – вон она, на горе.
Мила ещё раз с облегчением убедилась, что хорошо понимает итальянский.
– Вилла похожа на дом культуры в Весёлом Мухоморине, – по–русски сказала Сана и хмыкнула.
– Едете к друзьям? – спросил таксист.
Мила кивнула, искоса поглядывая на Сану. Фигурка тендитная, но ничего. Поправляться – не худеть. Зато лицо породистое, харизматичное и, чего греха таить, чувственное, как у египетской принцессы, но, боже, какое унылое! Раскосым, вытянутым к вискам глазам Саны, её высокому лбу, узкому прямому носу и выпуклым губам, готовым вот-вот сложиться в улыбку, позавидовала бы пациентка самого умелого на планете пластического хирурга. Но не позавидует, потому что все достоинства лица Саны портит гримаса уныния и отчуждённости. Улыбки бывают не только радостными. Порой улыбка Саны производила на окружающих отталкивающее впечатление.
Как Мила хотела порадовать дочь этим путешествием! Сана же сидит, ссутулившись, и равнодушно смотрит перед собой.
– Капитан, капитан, распрямитесь, – тихонько пропела Мила на ухо дочери.
Сана выпрямила спину.
У подножия горы лепились компактные и очень аккуратные, все из себя такие европейские дома.
С лица Саны исчезло уныние. Её льдистоголубые глаза вспыхнули. Мила проследила за взглядом дочери. Рядом с одним из домов стояла красивая девушка, фитоняшка с пышными формами. Волосы девушки у корней были белыми, косы, уложенные в замысловатую причёску – розовыми. Мила растерянно посмотрела на дочь, но взгляд Саны был направлен отнюдь не на девушку. За спиной девушки стоял поджарый брюнет. Сана не отрывала от него глаз, пока такси не свернуло за угол.