Асфальт
Шрифт:
Миша почувствовал нестерпимое желание не допустить ничего плохого, жестокого и грубого до своих дочерей, жены и всего того пространства с дверью и окнами, в котором его дети и жена должны были чувствовать себя в безопасности, окружённые огромным городом и таким ускользающим от понимания миром. Он остро захотел не допустить до всего этого и до своих самых любимых и близких детей и жены ничего опасного, чем мог грозить им этот город и этот мир. Но ещё больше он ощутил необходимость защищать их от того, что ужасного есть в нём самом. От своих слабостей, порочных
Он со всей ясностью почувствовал, как сильно и всецело жизнь маленькой девочки с блестящими от радости глазами зависит от него, от Миши, то есть от человека, которому она говорит «папа». Как всё в этом пространстве, которое его дочери, его жена и он сам называют «домом», зависит от него. От его действий, поступков и даже настроений. Мишу пронзило понимание этого, но карандаш продолжал делать лёгкие, но чёткие штрихи на бумаге. У лошади появился глаз.
– Ну, пока хватит, – сказал Миша, – завтра дорисую. Забери листок и карандаш.
– А точно дорисуем? – недоверчиво спросила Катя.
– Обязательно, только напомни мне. Сегодня дорисовал бы, но должен съездить по делам.
– Понятно, – безропотно сказала Катя, забрала карандаши, бережно взяла листок с незаконченной лошадью и пошла к себе, держа его двумя руками, рассматривая рисунок на ходу.
Миша посмотрел ей вслед. «Поеду и покончу с этой историей раз и навсегда, – подумал он, – раз и навсегда!»
Он сунул руку в карман халата, достал телефон и решительно набрал Соню.
– Сонечка, привет, – сказал Миша бодро, когда она ответила, – как ты? Как самочувствие?
– Так… – ответила Соня спокойно. – непонятно, какое самочувствие. И настроение такое же.
– А я только-только ожил, – сказал Миша, как можно веселее. – Ох, я и дал вчера. В смысле, напился так, что себя потерял. Не помню, как домой попал.
– Когда же ты так успел? – спросила она. – Я уезжала, ты был ещё вполне.
– Быстро успел. Дурное дело – не хитрое. Но я вот что хотел тебе сказать… Дам я твой телефон Сергею, а? Нет, не подумай, он меня об этом не просил. Просто, я думаю, так будет лучше и проще.
– А я сегодня проснулась, взяла сына и поехала к маме, – будто не услышав вопроса, сказала Соня. – Вот сижу у мамы, ем. Уже второй раз подряд ем. Просто остановиться не могу.
– Здорово! – не зная, как ещё прокомментировать её слова, сказал Миша.
– Мама-то в Зеленограде у меня живёт. Думаю, останусь здесь ночевать. Так мне тут спокойно стало, Миша. Так душевно. Я решила пару дней отдохнуть, а в понедельник подумаю, отдыхать ещё или начать искать работу.
– А у тебя, что ли, совсем никаких идей на этот счёт? – спросил он. – Даже-даже никаких вариантов?
– Ну, кое-что есть. Но так. То, чего я хочу, мне, боюсь, не светит. А там, где меня возьмут с руками и с ногами, туда я не хочу. Ладно, буду думать об этом в понедельник.
– Так я Сергею телефон твой дам?
– Ну, конечно, – тем же
Сергей позвонил и сказал, что подъехал, практически ровно в семь. Миша был уже одет и ждал. Нужно было только обуться и надеть пальто.
Он прислушался к звукам, которые царили дома. Он услышал голоса Ани и девочек из детской комнаты. Миша шагнул в прихожую и обулся. Он обулся специально, чтобы не заглядывать в детскую.
– Анечка, – крикнул он из прихожей, – выгляни, пожалуйста, – я уже обулся и выхожу.
Аня не ответила, но через несколько секунд вышла.
– Сергей уже приехал, я пошёл, – сказал он. – Как только освобожусь, сразу позвоню. Думаю, что успею помочь с цветами. Сейчас гляну во дворе, освободили твою машину или нет. Если не освободили, то мы машину этих хамов перетащим вручную, – Миша улыбнулся, но Анино лицо осталось непроницаемым, – и колёса им проколем.
– Я справлюсь. Я же сказала, – с тем же холодным выражением лица ответила Аня.
– Ты во сколько Соню будешь укладывать?
– Миша, езжай уже. Зачем тебе это? Не люблю, когда ты такой многословный.
– Я просто делаю вид, то не замечаю того, как ты себя со мной ведёшь. Так во сколько?
– Она не спала днём, начну укладывать в восемь.
– А потом поедешь?
– Потом поеду.
– А Соню можно на Катю оставить?
– Ох, Миша, уже давно можно. Ненадолго можно. Хорошо же ты знаешь, как мы тут живём.
– Я постараюсь успеть помочь тебе с цветами. Я пошёл.
– Иди, – сказала Аня, слегка пожав плечами.
Сергей ждал его во дворе рядом со своей большой и чёрной машиной. Вид у него был весьма решительный. Он и сам был похож на свою машину, одетый в чёрную кожаную куртку и вообще во всё чёрное. Прежде чем подойти к нему, Миша огляделся, увидел Анину машину на том месте, где она её обычно оставляла. Блокирующего автомобиля не было. «Ну, хоть это хорошо», – сказал себе Миша и пошёл к Сергею.
За рулём машины Сергея сидел какой-то мужчина, Миша не мог его хорошо разглядеть, но понял, что это не Бйбик.
– Здорово! – серьёзно сказал Сергей. – Ну что, поедем разбираться. Ох, давно я не ездил с кем-нибудь разбираться.
– Привет, Серёга, пожимая протянутую ему навстречу руку, сказал Миша. А это кто у тебя за рулём? Здоровый мужик.
– Это начальник службы безопасности всей моей фирмы. Хороший парень. Специалист.
– Зачем, Серёга? – удивился Миша.
– Пусть будет, – ответил он небрежно, – посидит за рулём. Мы же на твоей поедем. А он поедет следом. Не нужен будет – хорошо. А так пусть сидит. Лишним не будет. Так спокойнее.