Асхалут дракона
Шрифт:
– Матушка!
– возмущено ахнула Лия, рассыпая с волос золотые искры.
– Да, успокойся, шучу я, шучу. Нечего тут искрить. Не бойся, не съем твоего красавца. Зря, что ли так долго с ним мучилась. Сначала облик заставляла человеческий принять, мне с ним сподручнее управляться, потом ожоги лечила. Сколько мороки и ради чего?
– Тхарра подняла глаза к потолку. Но там ответа не нашлось, зато Лия бросилась на колени, обняла ноги, сидящей в кресле жрицы: "Матушка, ты самая лучшая и добрая на свете"!
– Прямо уж добрая, - недоверчиво усмехнулась Тхарра, но лицо у неё просияло, - ладно, беги, баловница.
– А как же?
– нерешительно промолвила девушка, кивая на кровать.
– Прослежу я за ним, прослежу. А ты мне здесь только беспорядок устраиваешь, - с грозным видом произнесла Тхарра. Лия засомневалась. Ей хотелось остаться - незнакомец притягивал к себе, не отпускал, но тесное помещение давило, теснило в груди. Огонь звал вырваться на свободу, распахнуть золотые крылья, раствориться в родном пламени.
– Хорошо, матушка, я ненадолго, - наконец, решилась девушка, исчезая за дверью.
– Вот и ладненько, - усмехнулась Тхарра, поворачиваясь к кровати, - ну, что гость, давай поговорим. Вижу, ты давно уже в себя пришёл, да сквозь ресницы за моей воспитанницей подглядывал. Что хороша?
Кэсти открыл глаза, попытался сесть на кровати, но со стоном повалился обратно. Так паршиво он не чувствовал себя с детства, когда один раз неудачно пролетел над вулканом и почти зажарился в кратере. Сейчас ощущения были ещё хуже. Нет, внешне, да и внутри все было в порядке, сидящая рядом женщина постаралась на совесть, вот только кожа ещё хранила память о полученных ожогах, да и внутренности помнили близкое к запеченому состояние.
– Лежи, ишь, прыткий какой. Себя не жалеешь, мои труды пожалей, - проворчала сидящая рядом с кроватью женщина. Больше в комнате мебели не было - только кровать и вот это кресло. Да и сама комната была странноватой. Мягкие стены, как будто они находились в шатре, проминались под неслышными порывами ветра, время от времени по их белой поверхности пробегали красные всполохи, словно великан размахивал факелом над шатром. А вот дверь была настоящей - деревянной с большой металлической ручкой. Такая странная дверь в странной комнате. Пол дракону виден не был, он лишь надеялся, что тот был.
– И как мне вас звать, уважаемая, Вальра или Тхарра?
– проявил осведомлённость Кэстирон.
Жрица ответила внимательным взглядом, но посчитав, что больной не может быть достойным противником, заметила: "Значит, мне тогда не почудилось, что ящериц в подвале больше, чем одна. Неплохая маскировка, - польстила она дракону, - можешь звать меня Тхаррой. Вальра я для врагов, - и многозначительно добавила, - настоящих и будущих".
Кэсти невольно подумал, что иметь врага в лице огненной жрицы, да ещё на её собственной территории в здравом уме не пожелал бы никто.
– Рад знакомству, уважаемая Тхарра, - он попытался лёжа изобразить вежливый поклон.
– Вижу, ты мальчик умный, быстро сообразил, что к чему, - довольно улыбнулась женщина, - значит, договориться с тобой будет не сложно.
Дракон лишь скрипнул зубами на обращение "мальчик" и на глупые надежды о чем-то с ним договориться. Упрямство у него было настоящее, драконье и перебороть его не так легко, как кажется.
Но, как любой хищник, он умел ждать. Поэтому промолчал, подталкивая
Он и сам не понял, почему вдруг перехватило дыхание, а сердце словно погрузили в раскалённую лаву. Что в ней было особенного? Кэсти прикрыл глаза - образ юной красавицы тут же возник перед мысленным взором: стройная фигура легко угадывалась под струящейся тканью свободного платья, рыжие волосы блестящими волнами спускались до талии, лицо бледное, вызывающее странное впечатление своей зыбкостью и непостоянством. Дракон мог поклясться, что за время своего пребывания в комнате девушка поменяла внешность раза три, не меньше. В мелочах - длина носа, силуэт губ, высота скул, но изменения были, лишь глаза оставались такими же - оранжево-жёлтыми, обрамлёнными густыми черными ресницами. Образ красавицы вдруг подёрнулся красноватой дымкой, а потом и вовсе вспыхнул, превратившись в сгусток пламени.
– Ты меня совсем не слушаешь, - укоризненно проговорила Тхарра, - а ведь я пытаюсь спасти твою чешуйчатую задницу. Или тебе больше нравится быть хорошо прожаренным и поданным к моему столу?
– Вы, уважаемая, слишком упорно намекаете на своё желание отведать жареного дракона, - в голосе Кэсти глухим рокотом звучала едва сдерживаемая ярость, - я ведь тоже никогда не пробовал на обед огненных жриц.
– Будем считать, что мы известили друг друга о собственных гастрономических пристрастиях, - жрица выпрямилась и с нехорошей улыбкой обвела сидящего на кровати дракона. Взглянув в пляшущее в его глазах гневное пламя, она лишь шире улыбнулась, - но ты здесь в гостях, а потому должен выполнять определённые правила, чтобы остаться в сыром виде. Хотя, если нарушишь, я тебя и в сыром виде съем.
– Не многовато ли будет, - пробормотал себе под нос дракон, немного ошарашенный от угроз.
– Я поделюсь, - ухмыльнулась Тхарра, - или ты думаешь, что на свете есть только одна жрица?
– Ничего я не думаю, - раздражённо заметил Кэсти, - выкладывайте свои правила.
– Ты знаешь, кто я, - невозмутимо начала Тхарра, откидываясь на спинку кресла, - вот только жрицами нас считать неправильно. Не служим мы никакому огненному богу. Мы лишь помогаем Создателю, поддерживать сотворённый им порядок мироздания. Лия - моя воспитанница. Вы называете их по-разному - огненная дева, огневушка, даже саламандрами кличете, хотя ящерицы тут совершенно не при чем. Для нас они - тильяры, наша гордость, наше сокровище, наша надежда.
– Надежда на что?
– тихо спросил Кэсти.
– Поживёшь здесь - поймёшь, - не стала вдаваться в подробности Тхарра, - ты зачем в межмирье после меня сунулся. Не глупый же, видел, что огонь там гуляет?
– Зачем, зачем, - проворчал дракон, - если бы можно было, не пошли. Охота что ли шкуру жечь... А вы зачем свою воспитанницу туда отправили?
– Сама захотела, - вздохнула жрица, - неугомонная. Наслушалась рассказов про человеческие миры, любопытно ей стало. Драконов никогда не видела, вот и полетела по моим следам, одним глазком взглянуть. Я отпустила, думала, взглянет и назад. Ребёнок ещё... А она вон с собой кого приволокла.