АШАМИ

– За что ты с ней так?

Высокий мужчина худощавого телосложения, со светлыми вьющимися волосами, обрамляющими утонченное лицо, передвигался по комнате с плавностью змеи. Он обошёл стол, налил себе из графина в бокал вина и повернулся ко второму собеседнику.

– Чем она так тебе насолила? Это ты из-за проигрыша?

– Не твоё дело! – резко отрезал его друг, – я проспорил, ты честно получил свой выигрыш. Что будет с объектом спора, мы не обговаривали.

Говоривший брюнет с короткой стрижкой и гладко выбритыми висками стоял у большого окна и смотрел в сторону города, примыкающего

к его высотке. Город уже погружался в ночную жизнь, кругом ярко горели вывески и огнями переливались зазывающие рекламы. Брюнет резко отвернулся от окна, его красивое лицо было перекошено от ярости и злобы.

– Ищет принца? Я помогу ей осознать, за каких людей нужно держаться! – стакан, зажатый в руке, разлетелся на осколки.

– Элай, ты не умеешь проигрывать. Что, в сущности, произошло? – говоривший блондин плавно приблизился к Элаю и взял брюнета за руку, осматривая порез. – Чего ты добиваешься?

– Мне никто не отказывает, – почти прошипел Элай, – я не просто сломаю её, я уничтожу в ней все ценности и обреку на самую мучительную гибель.

– Жестоко и несправедливо.

– Нико, попытаешься ей помочь – и я забуду, что мы братья.

«Мне конец». С такой мыслью я заканчивала свой день. И каждое новое утро, просыпаясь, я надеялась, что он уже наступил. Сколько фэнтези я перечитала за свою жизнь, и всегда все попаданки находили плюсы в своём перемещении. Либо открывались магические способности, либо обретали неожиданных друзей, врагов очаровывали своей смелостью, находили выход из любой ситуации, либо на крайний случай захватывали с собой кучу полезных вещей из своего мира. Вот только реальность совсем отличалась от прочитанных мною сказок.

Я не знаю, как сюда попала, часть моей жизни просто исчезла из памяти. Всё, что я помнила: я – Алина Соколова, мне 22 года, я только отметила окончание университета, собиралась с друзьями ехать на море. Мы строили планы, а родители созвонились с нашими друзьями в Лазаревском, чтобы те нас приняли на десять дней. А потом пустота…

Я очнулась в камере со странного вида девицами. И если я говорю странного, то имею в виду, что кожа у некоторых была синего и красного цвета. Одна из девушек покрыта мелкой чешуёй, и цвет от телесного обычного переливался до золотистого в моменты её приступов паники. Из произносимых ими слов я не понимала абсолютно ничего.

Первое, что приходит в голову, что я надышалась галлюциногенов и скоро всё это исчезнет, но проходили часы, и ничего не менялось. Только из соседних камер раздавались крики и, видимо, мольбы. От ужаса я поначалу просто забилась в дальний угол каменного помещения, в котором не было даже элементарной лавочки. Все девушки либо лежали, либо сидели на голом полу. Одна очень высокая и стройная девушка с кожей тёмно-синего цвета и огненными волосами, заплетёнными в мелкие косички и собранными в хвост, металась из стороны в сторону, как зверь в клетке, и читала на непонятном языке то ли молитву, то ли заклинание. Было страшно, не зная языка задавать вопросы другим пленницам – глупо, поэтому предпочитала слиться со стеной и наблюдать, ожидая дальнейшего развития событий.

Дальше стало только хуже. Мимо камер проходили мужчины разных рас и видов. Некоторые выглядели более привычно для меня и походили на людей, некоторые были одеты в комбинезоны, напоминающие космические из наших фантастик, были мужчины в кожаных доспехах, обвешанные

непонятного вида оружием (в том, что это оружие, я не сомневалась). Формы жизни, не известные мне, я даже описывать не берусь. В том, что нас пришли покупать, сомнений не было никаких.

Как только кто-то останавливался перед камерой и указывал на понравившийся им вариант, в открывшийся проём залетали двое в комбинезонах, хватали несчастную и уводили. Некоторые пробовали сопротивляться, но с ними не церемонились, никто не придерживался здесь правил, что женщин бить нельзя. Я очень надеялась, что никому не понравлюсь и, возможно, меня отпустят. Внешне я высокая, слишком худая, короткая стрижка каштановых волос больше подошла бы мальчишке, но мне так было комфортнее, да и выдающихся форм у меня не было. Вся прелесть заключалась в глазах – янтарный цвет с темными крапинками к ободку. Но судя по тому, какое разнообразие девушек я увидела, даже они здесь не представляют ничего особенного.

От раздумий меня отвлекло шипение. Темнокожая девушка схватила за горло одного из попытавшихся вывести её тюремщиков, откинула его в сторону, вышла, гордо выпрямившись, из камеры сама и пошла по направлению, которое ей указали. Сильная! Я с завистью посмотрела ей вслед, а я и спортом-то не очень любила заниматься. В этот момент мой взгляд встретился со взглядом типа, от которого меня просто передёрнуло. Толстый, лысый жабообразный субъект осматривал нашу клетку, и его глаза всё время возвращались в мою сторону.

«Нет! Боже, нет! Пройди мимо!» Я мысленно пыталась молиться, чтобы это страшилище явилось не по мою душу. И свободно вздохнула, когда он прошёл дальше. Но долго радоваться мне не пришлось, через несколько минут в открывшуюся дверь камеры вошли стражники.

– Акаругэ иномасати! – меня схватили под руки и потащили к выходу.

– Я вас не понимаю! Подождите. Послушайте, позвоните моим родителям, они заплатят выкуп за меня. – Я пыталась хоть как-то заговорить с человекообразными существами, которые и не пытались слушать. Меня швырнули в ноги жабообразному типу, на «лице» которого было подобие слащавой улыбочки.

– Вы не имеете права! В конце концов, это похищение свободного человека!

Договорить я не успела, подняться тоже. Меня никогда не били, поэтому я испытала шок от нанесённого удара в живот, боль взорвалась через несколько секунд, заставляя закашляться. Дыхание перехватило, и слёзы полились сами. Жаб поднял моё лицо за подбородок, а затем приблизился и втянул воздух у моего виска.

– Иллерау то… – с тихим пришепётыванием выдохнул он, а затем резко ударил меня по лицу тыльной стороной ладони, отбросив ударом дальше по коридору.

– Акаругэ. Акаругэ! – прикрикнул он, пиная меня ногой.

– Я не понимаю, что вы от меня хотите, – пробормотала я, вытирая рукавом слёзы вперемешку с кровью с лица, и попыталась встать.

Жаб удивленно посмотрел на моих стражей. Что они ему пояснили, не знаю, но Жаб постарался изобразить движение вперёд, приговаривая «акаругэ».

Хотела бы сказать, что я гордо встала и показала этим уродам, какие мы, иномиряне, сильные, раскидала всех и вырвалась из этого ада. Но нет, я после первого удара даже не могла полностью выпрямиться: тело болело, дышать было тяжело, да и от оплеухи до сих пор голова кружилась, поэтому я молча подчинилась и направилась вперёд, с надеждой, что, может быть, удастся договориться с самим Жабом, когда он поймет, что я здесь оказалась случайно.