Ашер Блэк

Хантингтон Паркер С.

Когда его глаза встречаются с моими, я думаю, что он остановится, но он этого не делает.

Он рассматривает мою обнаженную фигуру, его глаза путешествуют вверх и вниз по моей длине, сверкая от вожделения и признательности. Затем он продолжает гладить себя, глядя на мое тело. Его губы раздвигаются, и мне кажется, что из них вырывается стон, но я не слышу.

И, черт возьми, как же мне хочется услышать.

Я вырываю наушники из ушей, небрежно бросая их на пол вместе с остатками своего достоинства. Магнитное притяжение, которое всегда существовало

между нами, тянет меня, пока я не оказываюсь прямо перед душем, и стеклянная дверь — единственное, что нас разделяет.

Когда я кладу одну руку на стекло, он делает то же самое, прямо поверх моей, смещаясь так, что оказывается лицом к лицу со мной. Я могу открыть дверь и через секунду окажусь там вместе с ним. Это не похоже на ту первую ночь, когда мы еще не знали друг друга. Он знает меня, а я знаю его. На этот раз он меня не бросит.

Но я не могу.

Я трусиха.

А может, я храбрая?

Не знаю.

Но я не настолько храбра, чтобы оставить его, и слишком труслива, чтобы присоединиться к нему.

Вместо этого я замираю от вожделения, наблюдая, как он медленно поглаживает свой член. Мой рот наполняется влагой при виде вены, бегущей по его огромной длине. Его сжатый кулак медленно движется вверх, останавливаясь на головке члена и поворачиваясь, прежде чем опуститься обратно к основанию.

Вода из душевой лейки стекает по его лицу и попадает в глаза, заставляя их закрыться. Когда он открывает их, то видит мои пальцы, которые погрузились в мою ноющую киску. Я провожу пальцами по своей киске, погружая два пальца в свою влажность и используя ладонь, чтобы облегчить пульсирующий клитор.

Его глаза встречаются с моими, и когда он говорит, это выливается в рычание.

— Кончи для меня, Люси. Кончи со мной.

Мое тело немедленно подчиняется его требованию, повинуясь наслаждению, повинуясь ему. Не проходит и секунды, как он присоединяется ко мне, и мои глаза едва могут оставаться открытыми от удовольствия, но я заставляю их открыть, отказываясь пропустить зрелище того, как он кончает для меня. Кончает вместе со мной.

Когда мы кончаем, задыхаясь и едва насытившись, наши руки все еще прижаты друг к другу, разделенные стеклянной дверью. Она прозрачная и тонкая, но с таким же успехом может быть Великой стеной.

Я плыву по крыше, когда понимаю, что Ксавье со мной нет. Я оглядываюсь по сторонам, хмурю губы, когда нигде его не вижу, и выхожу из бассейна. Вода стекает по моему телу в бикини, но я вытираюсь плюшевым полотенцем.

После того как Кэролайн подстрелили и мы решили снова держать меня под замком в пентхаусе, Ашер переоборудовал крышу в площадку для бассейна. Вместо перил или стены высотой по пояс, чтобы я не упала с края башни, он установил пуленепробиваемое стекло по всему периметру крыши. Оно прозрачное, высотой пятнадцать футов и выдерживает многократный обстрел из любой снайперской винтовки.

Все это было установлено с невозможной скоростью,

и все это было сделано для меня.

Для Ашера.

Которому я нравлюсь.

Который впереди меня.

Который кончил со мной.

Который меня так смущает.

Кто, как я понимаю, находится прямо передо мной.

— Где Ксавье? — спрашиваю я, нарушая молчание между нами.

Прошла неделя с тех пор, как я увидела, что Ашер кончил. С тех пор как я кончила с ним. И я отлично справляюсь с тем, чтобы избегать его. Когда он дома, я запираюсь в театральной комнате и засыпаю на одном из удобных кресел. Я возвращаюсь в спальню только после того, как он уйдет на работу на следующее утро.

— Я отправил его домой на целый день.

Я настороженно смотрю на него. Если он отправил Ксавье домой на весь день, значит, он планирует охранять меня сам до ночной смены. А может, даже и после этого.

— Ты избегала меня, — говорит он.

— Да.

Он кивает, принимая мою правду без особого восторга.

— Поужинай со мной сегодня вечером.

— Мы покидаем пентхаус?

Мы давно не появлялись на публике. Может, у него какое-то мероприятие, на котором я должна быть замечена?

— Нет, я приготовлю для тебя.

— Ты приготовишь для меня?

У меня в голове возникает образ обнаженного Ашера под фартуком — несомненно, побочный эффект от того, что я видела, как он кончает. Я покраснела, вытесняя эту мысль из головы. Я не могу об этом думать.

— Да, я приготовлю твое любимое блюдо.

— Какое?

У меня много любимых блюд. Еда — это мое любимое блюдо. И его нельзя свести к одному пункту.

— Ломо сальтадо. (прим. популярное традиционное перуанское блюдо, жаркое, в котором обычно сочетаются маринованные полоски филе с луком, помидорами, картофелем фри и другими ингредиентами; и обычно подается с рисом.)

О. Он прав. Это мое абсолютное любимое блюдо.

— Ты приготовишь мне ломо сальтадо?

Неужели я звучу так глупо, как мне кажется, повторяя все его слова?

Но я не могу побороть сомнение. Мы не разговаривали неделю, а он хочет поужинать со мной и приготовить мне мою любимую еду? И это ломо сальтадо. Это целое искусство — пытаться сделать картофель фри хрустящим, одновременно обжаривая его в соусе. У меня даже не получается, а ведь я довольно талантливый домашний повар, особенно сейчас, после нескольких часов практики в приложении "Кухня Люси" на моей VR-консоли.

— Да. А теперь, если ты закончила играть в "Повторяй за мной", у меня есть платье, которое я хотел бы, чтобы ты надела.

Он снимает с одного из шезлонгов пакет с одеждой и протягивает его мне. Сумка черная, такого же цвета, как и кресло, так что я даже не заметила, как она там оказалась. Я не открываю ее.

— Итак, ты готовишь для меня ужин, и у тебя есть платье, которое я должна надеть, хотя мы едим дома… Ашер, что это?

— Это свидание. — Он говорит это так непринужденно, так буднично, но меня это все равно настораживает.