Ашхабадский вор
Шрифт:
«А ведь врет! – вдруг понял Карташ. – То-то я сразу почуял какую-то нарочитость в этих пассажах про Египет. Голову готов прозакладывать, что его семья как раз таки и не в Египте. А он элементарно гонит. На всякий случай. Так же, как отступающая разведгруппа натягивает поперек тропы растяжку – вдруг преследователи не заметят и подорвутся. Если кто-то из нас вдруг, тьфу-тьфу, попадет в лапы врага, хитровану Дангатару от этого перепадет какая-никакая польза – пустит врагов по ложному следу, в сторону от семьи. Допустим, кто-то из нас сломается и выдаст информацию про Египет – она прозвучит для врагов как правда. Любой детектор покажет правду. Ладно,
Глава 14
В Ашхабаде все спокойно
Двадцать пятое арп-арслана 200* года, 16.44
– Ну, обо всем поговорим по порядку, – пообещал Дангатар и отхлебнул дымящуюся жидкость. Блаженства на лице не выступило от такой вкуснотищи, как зеленый чай с бараньим жиром, равно как и гримасы отвращения. Обыденный повседневный напиток.
Без всякого отвращения и Карташ с Гриневским хлопнули по рюмочке «Столичной», потянулись к богатой закуске. Алексей, например, к икорочке.
– А я вот, не представляете, по соленым грибам соскучился, – признался Дангатар. – Полюбил это дело за время службы в советской армии. Помню, возил начальство на «вертушке» в такие дикие места, где этих грибов было, сколько и не приснится. Кстати, и «вертушкой» давненько самому управлять не приходилось…
Карташ уже настроился (и теперь с этого настроя его было не сбить), что перед ним профессионал, который вряд ли станет нести про грибочки исключительно ради приятных воспоминаний. Цель он какую-то преследовал этой болтовней, ясно. Но вот какую?..
– Ты считаешь это убежище достаточно надежным? – на правах друга запросто спросил Гриневский.
– Смущает отсутствие спиралей Бруно поверх забора, отсутствие часовых и камер видеонаблюдения? Не напрягайся, Гавана, смею тебя уверить, что мышь не проскочит...
– То-то лодочка качается на волнах напротив дома в полукилометре от берега, – сказал Карташ.
– Совершенно верно. Качается, – посмотрел в его сторону Дангатар. – И не только лодочка. Так что о нежелательных гостях – со стороны моря те надумают появиться или со стороны суши – я узнаю заранее. Кстати, не будет никаких погонь и перестрелок. Просто я исчезну из этого дома, вроде меня здесь и не было никогда.
Карташ заметил, что Маша ерзает, ей явно о чем-то очень хочется спросить, прям до зуда хочется. Наконец она не выдержала:
– А Саша – это ваш сын?
– Племянник. Сын брата.
– А брат... – осторожно начала она, но споткнулась, верно, решив, что переходит грань допустимой откровенности.
– Брат рыбу ловит, – обезоруживающе улыбнулся Дангатар. – Я понимаю, о чем вы хотите спросить. Мои враги первым делом должны были проверить дома родственников... Но в этом доме никаких моих родственников нет. Дело в том, что мой брат не ладил с родней и женился на русской... Нет-нет, у нас к этому вопросу относятся проще, не так, как у кавказских горцев. Никаких строжайших запретов и проклятий рода. Все гораздо спокойней, подобных браков множество. Тут важна последовательность. Брат не ладил с родней, да еще и женился на русской. Понимаете? Чаша терпения переполнилась. В общем, ему в родном селении оставаться было как-то не с руки… Тогда я купил им дом у моря и уговорил поселиться под чужими именами. Сделал так, чтобы никто не знал о нашем родстве. Брата зовут Аннагурт, а жену брата – Ира.
Дангатар поднялся, подошел к двери, открыв ее, громко сказал в коридор:
– Ира, можно нести гостям плов!
Спустя несколько секунд появилась Ира с блюдом в руках. Симпатичная загорелая женщина лет тридцати, крепко сбитая,
И тогда Маша выкинула очередной номер сегодняшнего дня:
– Извините… я сейчас… я скоро.
Выпалила, вскочила со своего места и выбежала из комнаты.
Дангатар с недоумением взглянул на Гриневского, тот пожал плечами. Над столом ненадолго повисла неловкая пауза.
И вдруг до Карташа, что называется, дошло. Внезапные странности, несоразмерная с поводом истерика, в завершении бросается вдогонку за незнакомой женщиной с явным намерением о чем-то спросить или о чем-то попросить... Ну да, мы ж за боями и походами совсем забыли о периодических особенностях женского организма и связанных с этим проблемах. Две головы можно прозакладывать, что у боевой подруги как раз и начинаются, по любимому выражению самих женщин, эти дела...
– О деле бы, – напомнил Гриневский.
– Да-да, – Дангатар наморщил лоб, будто с трудом вспоминая, а за каким чертом, собственно, сюда явились эти русские. – С грузом все в порядке?
– Как ты и говорил, – нахмурился Таксист. – Стоит на сортировке. Ждет. Координаты могу дать хоть сейчас.
– Не надо сейчас, потом. Прости, Гавана, как-то не до платины нынче, сам видишь. К сожалению, не в хорошее время вы прибыли в Туркмению... Не в хорошее.
Дангатар держал пиалу перед собой в поднятой руке, покачивал на разведенных пальцах, взбалтывая недопитый чай.
– Положение в стране гораздо хуже, чем я думал десять дней назад… Словом, не стану начинать от Адама, что применительно к Туркмении звучит, как начинать от Огуз-хана и от небесной верблюдицы. Начну я с басни про лебедя, рака и щуку, которую все мы проходили в школе. «А воз и ныне там», помните? Это равновесие, когда каждый тянул в свою сторону и повозка оставалась на месте... это непрочное равновесие нарушено. Воз сдвинулся с места и в любой момент может загреметь вниз по склону, подпрыгивая на буграх и стремительно разваливаясь. Воз в данном случае – гражданское спокойствие в Туркмении, а потеря равновесия – гражданская война. Я не знаю, известно ли вам, что административные границы велаятов – тогда они, правда, назывались не велаятами, а областями, – сохранились в неизменности с советских времен... – И он опять замолчал.
– Это, наверное, потому, что правители земель остались в основном прежние, – сказал Карташ, чтобы вывести Дангатара из ступора. – Ну, кое-кто кое-кого под шумок скинул или подвинул, не без этого, но это так... дела внутренние, семейные – перестановки внутри правящих кланов, сиречь родов, фамилий, тейпов…
– Совершенно верно, Алексей. Да и наш падишах Сердар тоже из давешних, из советских. Сапармурат возглавляет Туркменистан с восемьдесят пятого, когда его назначили первым секретарем ЦК Компартии республики. Так что поменялась только внешняя оболочка, кожура у фрукта, мякоть же осталась прежней. Правда, у падишаха появилось не в пример больше возможностей для того, чтобы наслаждаться положением верховного правителя. Но это в основном ограничивается безобидными шалостями вроде памятников самому себе на каждом перекрестке. В основном, – добавил Дангатар после паузы, – но, увы, не во всем. Однако по большому счету на сегодняшнийдень Сердар нас устраивает. Он тот самый воз из басни, который желательно, чтоб оставался поныне там. Это так, легкое вступление. Введение в ситуацию.