Ашу Сирай
Шрифт:
Но Шуту всё это было не нужно.
«Сын великой Матери открыл своё сердце людям, но не желает открыть его человеческим дочерям…»
Потому что где-то была та, что отвергла его любовь и выбрала другого мужчину. Женщина, которая взяла свою судьбу в свои руки и смело пошла по своему пути.
А он теперь шёл по своему. Исполнять волю Датри.
Каждый из них сделал свой выбор.
А я… Я всё это время так хотела получить Джастера, хотела вручить ему свою жизнь, но даже не думала, что могла дать ему в ответ? Постель? Любовь?
Но
«Верь в меня» — вдруг вспомнилось мне. — «Верь в меня, как верила всегда».
«Неужели ты по-прежнему мне не веришь, ведьма?»
«Янига сомневается во мне, ами…»
Ошеломлённая очередным озарением я вновь натянула поводья недовольно фыркнувшей Ласточки и посмотрела на широкую спину Джастера.
Верить. Он просил просто верить в него.
Шут верил мне и Бахире, и он ждал от нас такой же веры.
В неведомой мне Игре, Джастер уже потерял не только свою маску Ашу Сирая, но и зрение, а ведь он только вступил на этот путь.
«Верь в меня…»
Я… я верю тебе, Джастер. Верю, что в твоих руках моя жизнь была бы… в безопасности. Потому что ты себя не пожалеешь, чтобы защитить меня или Бахиру. И простых людей ты тоже будешь защищать от любого зла до последней капли крови.
Но я не хочу, чтобы ты погиб из-за глупой ведьмы, не пожелавшей взять свою жизнь в свои руки! Потому что Бахира… Она верила тебе и верила в себя. Она могла за себя постоять и была готова пожертвовать собой, защищая меня и своего названного «сына». Её жизнь была в её руках.
Но как мне поверить в себя?
Как взять свою жизнь в свои руки? Ведь не от умения владеть оружием это зависит…
Ответов на эти вопросы я не знала.
Солнце перевалило за полдень, когда Джастер решил сделать привал. Ещё немного и я сама попросила бы его об этом, так как живот все громче напоминал о себе. Бахира нашла небольшую ложбинку между холмистыми пригорками, и мы свернули с дороги.
Лошади и мул жевали невысокую траву, а мы ели мягкие лепёшки со свежими фруктами, запивая водой. Джастер привычно молчал, но от его утренней безмятежности не осталось и следа. Наоборот, он выглядел таким мрачным, каким я его не видела уже давно. Бахира кидала на нас внимательные и заинтересованные взгляды, и когда Шут отряхнул руки, она решилась спросить.
— Что случилось во дворце эмира, сын мой?
Джастер вздохнул, отпил воды и вытер губы.
— Тёмноокий явился и покарал эмира за ложь и обман. Садир тоже заплатит за всё, завтра его казнят за смерть эмира. Нас никто не станет преследовать, не волнуйся.
— Вот как, — Бахира опустила голову и стиснула руки. — Надеюсь, его смерть будет мучительной.
— Каждый получит то, что заслуживает, ами, — хмуро ответил Джастер. — Это непреложный закон мира, которому подчиняются даже боги.
— А разве ты заслужил свою слепоту?! — я не успела прикусить язык и под укоризненным взглядом Бахиры виновато опустила голову. — Прости…
— Не за что, ведьма. — Джастер, как и я, перешёл на язык Эрикии. — Я уже всё сказал по этому поводу, повторять не буду.
Он не смотрел на меня, но голос… Голос принадлежал Ашу Сираю. И хотя белой маски не было, я очень хорошо представила, как сверкнули бы изумрудным узкие прорези глаз.
Только вот носить удивительную маску Джастеру больше не придётся. Не в Сурайе точно.
— Если ты недоволен тем, что Сурт всем открыл твою тайну, я-то тут причём? — тихо пробурчала я себе под нос. — Мог бы его и не вызывать…
— А ты предпочла бы отплатить бедняге Назараиду кровью за его гостеприимство?
Шут повернул голову в мою сторону, и я невольно вздрогнула, потому что его глаза были черны и холодны, как осенняя вода. Даже лунное отражение зрачков не смягчало, а только подчёркивало внезапный холод.
— Или ты жаждала утопить город в крови, пробиваясь к воротам?
Он вдруг подался вперёд, и его лицо исказилось от внезапного гнева.
— Хочешь увидеть реки крови?! Хочешь пройти по трупам, убивая всех подряд?! Сколько людей ты убила, ведьма, напомни-ка мне?! Сама, своими руками, а не с помощью своих проклятий! Сколько людей умерло на твоих руках?! Сколько друзей ты похоронила, ведьма?! Сколько?! Что важного ты теряла в своей жизни?! Ну?! Скажи, ведьма!
Я испуганно отшатнулась, не понимая его внезапной вспышки ярости. А вот Бахира нахмурилась, подошла к Шуту, села рядом и неожиданно обняла его за плечи, притягивая к себе.
— Успокойся, сын мой, — она прижала его к себе и гладила по плечам и голове. — Я понимаю твою боль и гнев. Но ты сам учил нас, что пески времени легко утекают сквозь пальцы и ветер стирает старые письмена, чтобы написать новые. Прошлое — прошло, и ветер перемен давно перелистнул те страницы.
— Но я всё помню, ами, — неожиданно тихо ответил Джастер, пока я ошеломлённо смотрела на невиданное зрелище. — Помню, словно это было вчера.
— Я скорблю по ушедшим вместе с тобой, Джасир. — По щеке Бахиры прокатилась слеза, но она не перестала ласково обнимать мужчину и гладить широкую спину. — Но они по доброй воле согласились пойти с тобой. Для них было честью отдать свою жизнь ради спасения нашего народа. Ты исполнил свой долг, как и они.
— Я знаю, ами.
Джастер осторожно повёл плечом, освобождаясь от объятий. Ярость с его лица исчезла и сейчас я впервые видела на нём глубокую скорбь.
— Но какой ценой…
— Ты спас мой народ, Джасир, — Бахира ласково погладила его по руке. — И каждый из них знал, за что сражался и умирал. Мы помним каждого и почитаем их подвиг. Ты сам говорил, что они стали хранителями нашего народа.
Воин кивнул и несколько минут они просто сидели молча: хмурый и мрачный Шут, опустивший голову, и Сновидица народа маджан, с печальной и в то же время удивительно ласковой улыбкой, бережно держащая грозного Ашу Сирая за руку, как мать ребёнка.