Ашу Сирай
Шрифт:
— Умоляем, Ашу Сирай! — разбойники дружно подхватили просьбу. — Позволь в этой жизни, а не в посмертии, раскаяться в неправедных делах! Суртом клянёмся, что на праведный путь встанем! Помилуй, Ашу Сирай!
Джастер снова поднял руку, и голоса смолкли, как один.
— Я устал и хочу есть. Завтра я подумаю, что с вами делать. До утра вы останетесь здесь, — он взмахнул рукой, и разбойников окружило горящее зелёным кольцо. Такая же светящаяся черта появилась перед распахнутыми воротами во двор дома. — Кто пересечёт эти линии, пойдёт на корм наймарам. Или
Больше не обращая внимания на ошеломлённых разбойников, Джастер подошёл к Огоньку и взял её повод.
— Идём.
Я вздрогнула, поняв, что этот равнодушный приказ был обращён ко мне.
Легко тронув пятками Ласточку, я последовала за Джастером во двор дома, всё ещё находясь под сильным впечатлением от случившегося.
Не так я представляла себе наше путешествие в Сурайе… Совсем не так!
Разбойники в защитном круге жались к центру, и никто не хотел оказаться к опасной границе ближе, чем на шаг.
Во дворе нас встретили заметно перепуганные люди. Возле загона с животными всхлипывающие от страха женщины сбились в пёструю стайку в самом дальнем углу, а вот мужчины разделились на три группы. В одной сбились вместе оставшиеся разбойники, в другой около десятка мужчин в хорошей и богатой одежде, а в третьей опустив бритые головы вниз, стояло много полуголых и босых людей.
Джастер остановился посреди двора и повернул голову в их сторону.
— Вы кто такие? — хмуро и недовольно спросил он.
Разбойники испуганно переглядывались и вытолкали вперёд одного. Бедняга заметно бледнел и трясся.
— Г-г…го… — он не мог выговорить даже слова, но Джастер не собирался ждать.
Шут вскинул руку, и разбойник замолчал, словно язык проглотил.
— Я не вас спрашиваю. С вами мне давно всё понятно. — Шут недовольно отмахнулся от остатков банды Сафара. — Отвечай ты.
Палец Джастера указал в одного из богатых мужчин, с заметным брюшком. Лицо, круглое и плоское, как лепёшка, украшала длинная тонкая борода. Человек испуганно оглянулся на своих товарищей, но справился с собой и чуть выступил вперёд.
— М-моё имя Ш-шальмахази, о почтенный А…Ашу С-сирай, — запинаясь, произнёс он. — Этот караван принадлежит м-мне и моим д-друзьям, и я в-выража…
— Ты ошибаешься, Шальмахази. — Джастер говорил сухо и холодно. — Этот караван и все вы теперь принадлежите мне. Вы прекрасно слышали и видели всё, что было. Но вы здесь против вашей воли, поэтому любого из вас, за кого в Онферине заплатят выкуп в две сотни таланов, я отпущу. Остальных продам на рынке, как невольников.
Судя по изумлённым лицам торговцев, цену за свободу Джастер попросил немалую. У этого самого Шаль-как-его-там даже лицо вытянулось. А ещё торговцы испуганно хватались за бороды и головы, и с ужасом косились в сторону босых и бритых людей. Так вот, значит, кто это…
Те самые ширахатон. Невольники. Люди, попавшие в плен или проданные за долги.
— Д-двести таланов? Н-но, госпо… — торговец замолчал, остановленный жестом Шута.
— Ещё один звук и цена за вашу свободу вырастет вдвое. Эй, вы, — Джастер обратился к невольникам, понуро стоявшим возле женщин. — Кто из вас умеет ухаживать за лошадьми?
— Я, господин, — вперёд выступил один из людей. Он не поднимал головы и ничем не отличался от остальных ширахатон.
— Как твоё имя?
— Мирам, господин.
— Я назначаю тебя старшим над этими невольниками, Мирам. Позаботься о моих лошадях. А ещё позаботься о том, чтобы мне принесли вина и поесть. После ужина приведёшь ко мне всех женщин.
По стайке закутанных в парны красавиц словно прошелестел ветер. Некоторые даже пошатнулись, но их поддержали испуганные товарки.
— Слушаюсь, господин. — низко поклонился невольник, а следом за ним и остальные ширахатон. И хотя они не поднимали глаз, я чувствовала, как эти люди радовались, поняв, что живыми страшному Безликому они нужны больше, чем мёртвыми.
Но… женщины?! Зачем ему после ужина все женщины? Что он ещё задумал?!
Джастер бросил невольнику повод Огонька, который Мирам с поклоном принял.
— Идём. — новый холодный приказ и я послушно спешилась, едва не упав, потому что ноги затекли и меня слушались плохо. Но Джастер, не оглядываясь, шёл к дому, и мне ничего не оставалось, как поспешить за ним, оставив Ласточку на попечение Мирама.
Только сейчас я обратила внимание на дом. Высокий, в три этажа, но ската крыши не видно. Внизу — галерея с нишами, между колонн горят масляные светильники. Окна и двери полукруглые, ставни и створки из толстого дерева, украшены резьбой. Стены на вид не каменные и не деревянные. Проходя мимо колонны, я украдкой коснулась её пальцами. Чуть шершавая и тёплая…
Джастер легко толкнул створку двери, распахивая её в темноту. В следующий миг он щёлкнул пальцами и внутри вспыхнул светильник. За ним ещё и ещё, пока весь дом не оказался освещён.
За широкой спиной Шута я не успела увидеть, что там внутри, как Джастер вдруг зарычал и резко развернулся, смахнув меня в сторону, как пылинку.
— САФА-А-АРРР!!!
Это был не крик, это был грозный рёв, полный ярости. Чёрное пламя плясало вокруг фигуры Шута, и я испуганно вжалась в колонну, понимая, что сейчас ему под руку и на глаза попадаться точно не стоит.
Воздух посреди двора задрожал, и зеленоватый туман соткался в фигуру призрака, согнувшегося в поклоне.
— Гос…
— ТЫ… — Джастер шагнул к Сафару, и плащ за его спиной взвился от пляшущей тёмной силы.
Призрак попятился и упал, судорожно продолжая отползать от надвигающейся опасности. Его губы и подбородок затряслись, он хватал ртом воздух, а глаза распахнуты настолько, что, ещё немного и вот-вот выпадут.
Мне же казалось, что Джастер весь объят чёрным пламенем, в котором мелькают коричневые искры, и с каждым шагом становится всё больше похожим на то чудовище, что мне привиделось однажды у костра.