Ассортир
Шрифт:
Вспомнил, посмотрев на часы, что должен был уже быть на кладбище как три часа назад и помчал. Выпучив глаза!
К Гульчихре домой, поняв по дороге, что тётя Васаби его убьет. Пусть лучше уж это будет сама Васаби.
И застал там Гульчехру и Васаби, которые едва успели вернуться с кладбища. Даже не успев раздеться.
– Ну, ты и урод! – только и сказала Васаби, снимая чёрный платок. – Как ты мог предать меня в такой день? Когда я похоронила своего отца!
– Только не подумайте обо мне, что я такой подонок… – непроизвольно стал оправдываться Ганеша. – Я конченая мразь! Вы даже не представляете,
– Представляю! – осуждающе усмехнулась Гульчехра.
– Нет, не представляете. Мне никто из них вчера так и не дал! – усмехнулся Ганеша. «Закончить начатое, хотя на косе я и схватил её за косу, но в воде у неё сводило ноги, а на берегу – челюсть. Они обе издевались над нами до самого утра, словно сирены, призывая и призывая… минетом, вернуться в воду, чтобы вновь продолжить, пока не закончится их тур. Карикатур» – произнёс он в сторону. Понимая уже, что играет в какой-то чуждой им пьесе.
– Ну, хоть одно радует, что ты конченый неудачник! – усмехнулась Гульчехра.
Именно поэтому, когда Васаби через несколько дней позвонил зек, она, недолго думая, легко согласилась с ним встретится. Тем более что тот сразу же уверил её ещё по телефону в том, что изменять своему парню ей даже и не придётся. Мол, я выше всего этого!
– Просто, общение. И ничего больше! – уверял её зек.
«Просто, общение бывает разным. – запоздало поняла она на пляже. – У кого-то чуть менее, а у кого-то чуть более тесным». Когда ей пришлось прямо в трусах и майке зайти по пояс в воду. Для того чтобы смыть с себя его плоды. Зрелые, сочные плоды общения. С густым ароматом. Стекавшие по ляжкам, пока она заходила в воду. Уходя по воде всё дальше и дальше от невольных зрителей. Чтобы снять и застирать трусы.
«Общуха – это святое!» – постоянно повторял ей зек. Васаби это запомнила. Хотя сразу же начала в этом сомневаться, как только он стал лапать её за задницу. И сама же, возбудившись, вызвала такси. А как только ей попался так понравившийся ей водитель, смутилась и попросила Демьяна отвезти к подружке: «Просто, в гости». Ещё и не представляя о том, что за неожиданный её поджидает там гостинец.
И во что это всё не менее неожиданно для неё выльется. На пляже. Прямо за столом.
– Может, хватит меня уже к нему ревновать? Где я, и где он? – за полгода до этого попыталась осадить Ганешу Васаби. После того, как тот снова пытался устроить ей сцену ревности, заметив, как она заигрывает по телефону со своим зеком. Пока он ещё снимал однокомнатную квартиру через дом от своей матери.
– Так он же в любой момент может выйти. И что – тогда?
– Он сказал, что ему ещё лет пять сидеть.
– Так, а если он выйдет по амнистии? Да и мало ли что он тебе сказал? – усмехнулся Ганеша. – Всегда и прежде всего смотри на беса, кто он. И думай о том, чего можно от него ожидать. А уже потом слушай его и постоянно соотноси именно с этим его слова. Понимая уже, что он тебя этими ласковыми словами именно к этому и подводит, – поучал её Ганеша, – чтобы развести тебя на всё, что у тебя есть.
Как поучал его не так уж и давно злой колдун Руль, пока «тихой сапой» возвращал у Ганеши нимфу Эхо. Всё сильнее её в нём разочаровывая. С каждым днём. Закрепляя с ней это ночью. Отбивая её у Ганеши. С которым тот совершенно искренне сдружился, видя, что Ганеша не особо-то и цепляется за его ведьмочку. Из-за зелья, которое они постоянно – утром и вечером – варили. Обучая и Ганешу колдовать. Пока тот наивно слушал этого колдуна, прикинувшегося добрым, буквально открыв рот. Вовлекая Ганешу в свой тёмный бизнес. Такой же тёмный и непредсказуемый, как и его Тёмные кураторы снизу, изначальную природу которых он досконально изложил во «Втором Пришествии .. Ганеши».
– Даже если он и выйдет, то сразу же поедет к себе домой, в совершенно другой город, – попыталась добить его Васаби.
– «Где богатство человека, там и сердце его», – лишь возразил ей Ганеша цитатой из Учения. – А там где его сердце, туда он как раз-таки и поедет. Хоть на край земли! То есть – к тебе. За твоим богатством, как он думает. Что ты обычная девушка из нормальной семьи и квартиры. Чтобы у тебя всё это отнять. Чего бы ты ему там о себе ни наговорила. Он не поверит ни единому твоему слову. Заранее подразумевая, что ты ему всё о себе соврёшь.
– Думаешь? – озадачилась она.
– Я не думаю, я знаю! Сколько можно повторять тебе эту фразу? Я уже давно не думаю, как другие. Я всё знаю. Причём, заранее. И уже давно. У меня просто вспыхивают в мозгу варианты событий. Так называемые «вилки ситуаций», которые я и выбираю. Чтобы было как можно меньше жертв. Этим-то и отличается Видящий от Слепого. О которых и говорил Монте-Кристо, так как и сам давно уже был Видящим.
– И давно ты стал у нас тут таким глазастым? – усмехнулась Васаби, не понимая о чём речь.
– Давно, – оборвал разговор Ганеша. Чтобы она из дальнейшего разговора с ним не подумала, что он злой колдун. Как он это уже пред-видел. А просто – добрый волшебник, самый могущественный в галактике! Под маской простого смертного. Который (непонятно зачем) тратит на эту бестолочь время своей драгоценной жизни! Снимая для неё жильё, чтобы она вновь не отправилась на улицу. В «Клубничку» к шефу.
Так что как только она помирилась с матерью, перестал снимать квартиру.
– Ты же хотела с ней помириться? – усмехнулся Ганеша. – Вот и иди, мирись.
И как только она поехала и, взяв бутылку вина, окончательно помирилась с матерью, сказав ей, что Ганеша больше не может, из-за кредита, снимать жильё, та пожалела её и себя и пустила её к себе. Снова устроив её работать в другое уже такси диспетчером своей сменщицей. Чтобы они вдвоём платили за съёмную квартиру. «Наляпопам», договорились они, игриво коверкая русские слова.
Ведь мать Васаби была породистой узбечкой из когда-то баснословно богатой семьи, каких Ганеша в жизни своей не видел. Пока та не устроилась работать в его такси. Да, Гульчехра сразу же ему понравилась. Хоть она и была его слегка постарше. Но весьма и весьма красивой, весьма фигуристой, с густыми и очень длинными прямыми тёмными волосами по самые аппетитные булочки к завтраку с утра в её постели.