Ассортир
Шрифт:
– Но внутренне оставаться свободными! – усмехнулся над ним Зевс.
– То есть? – опешил Ганимед.
– Эта война поменяла не только строй нашей цивилизации, но и всю её подноготную. Она вывернула наизнанку всё наше общество, и ещё раз, но уже – в обратную сторону – каждого беса на этой планете.
– Кувырок назад! – потрясённо воскликнул Ганимед. – То самое двойное сальто! Вперед-назад. Не касаясь земли!
– Да, – усмехнулся Зевс. – Тот самый «Кувырок назад» через себя совершил тогда каждый так называемый теперь гражданин. Ведь в предыдущей форме цивилизации её содержанием целиком и полностью было то, что мы понимаем под словом «добродетель». Не как результат, а как способ бытия. Становления. И восхождения в
– В том числе и – нами, – усмехнулся Ганимед.
– Как и творений всех прочих бесталанных аморальных демагогов, увидевших свет в тот же самый период.
– И только теперь понятно – зачем и почему.
– Ну, а тех, кто ещё продолжал хоть что-то понимать и писать о свободе духа, а не тела, клеймили с тех пор словом «моралисты». Организовав травлю изящных манер и высокодуховного целомудрия. Но поощряя с тех самых пор лишь разнузданность, похоть и убийства ради денег и власти.
– Как у Лескова в его «Леди Макбет Мценского уезда»? Кстати, в каком году она была издана?
– Догадайся! – усмехнулся Зевс. – Да и – у Достоевского в «Братьях Карамазовых». Да и в том же «Преступлении и наказании», где он запросто Раскалывает свою старушку за три копейки из духа противоречия самому Творцу.
– И всему, что за ним стоит. – согласился Ганимед.
– Что и нашло своё продолжение рекламной акции подстрекательства к насилию через детективы, в которых убийства и грабежи до сих пор преподносятся как нечто хитроумное и смелое. Дерзкое и отважное!
– То есть – подвиг! – дошло до Ганимеда.
– А сам преступник здесь восходит к Ахиллу, Одиссею и Геркулесу. Позволяя теперь любому отморозку через совершение преступления войти с тех пор не просто в тюрьму, но – в стан полубогов!
– Хвастаясь в тюрьме друг перед другом своими «геркулесовыми подвигами»!
– А не горько раскаиваясь в содеянном. А если удастся уйти от наказания, то – чувствовать себя чуть ли не равным самому Богу! И начать мысленно с ним тягаться, задумывая новые преступления. И в Статуе Свободы мы с удивлением наблюдаем парадоксальный симбиоз обоих этих понятий: Свободы и Добродетели. Предельно ясно выражающих через неё то, что свобода духа, достигаемая через добродетели, только и может дать нам истинную свободу, освящая светом истины все наши пути. Не позволяя нам оступиться и снова пасть во тьму невежества!
– Так что же теперь делать? – растерялся Ганимед. – Выходит, что именно в этом самом году и произошло то самое «Восстание масс», которое описал в своих трудах Хоссе Ортега-и-Гассет. Последствия которого он и наблюдал, так сказать, на своей шкуре, описывая их в своей работе?
– Да, он пассивно наблюдал, как движимые англосаксами массы, восстав из небытия, свернули все достижения «осевого времени» Карла Ясперса в дугу. Свернув и показав духовной власти свою светскую фигу и полностью захватив с тех пор на планете власть. Поняв, как именно её можно сделать при помощи манипуляций с пальцами исключительно светской и абсолютно бездуховной. Чтобы ни Папа, ни кто иной уже и не мечтали захватить власть ни то что во всём мире, но даже и у себя в римской империи. Разделив с тех пор теософию надвое, одним крылом которой всегда была метафизика, а другим – экспериментальная наука. Но добились лишь того, что этот процесс приобрел настолько необратимый характер, что элита жизни с тех пор и сама начала утрачивать власть над обществом. Они вынуждены были с тех пор уйти в подполье, дабы массы не смели её механизмом плебисцита. Вынужденно выставляя вместо себя вначале премьер-министров, как в Англии, а затем и – президентов, как в Америке. Чтобы умело манипулируя массами заставлять их выбирать то одного кандидата, то его противника. По очереди (за счастьем!) садя на трон то республиканца, то демократа и заставляя массы шумно переживать сцены этого живого театра абсурда. А самим всё это время находиться в тени и дергать сверху массы за ниточки социального инжиниринга и «психологии толпы».
– Они повязали нас по рукам и ногам! Как же быть?
– Нужно возродить прежние идеалы, которые и легли в основу «Осевого Времени» Карла Ясперса. Цивилизуя всех этих варваров, которые вырвались на сцену истории, стремясь разорвать её в клочья! Как некогда бурные воды диких ещё германцев смели с лица земли римскую империю. Заставив Муссолини буквально мусолить и откапывать древний Рим чтобы возродить его законы в душе каждого итальянца. Так и не поняв того, чем он там, на самом-то деле, на древних руинах былой империи с тачкой и лопатой так долго занимался.
– Но как нам быть теперь? Как нам возродить эти идеалы?
– Став самим эталонными образцами новой Элиты Жизни.
– Чтобы потом захватить власть?
– Ну, если только – в душе каждого, – усмехнулся Зевс.– Не думаешь же ты, что кто-то пустит во власть парней с улицы? Поэтому наша главная задача – стать Королями Вечной Жизни. А там массы пусть уже сами решают, стоит ли им нам подражать. Чтобы мы более популярно объяснили и показали на своём жизненном примере то, как им гораздо быстрее и выгоднее стать более цивилизованными и культурными. Действительно став Вечными. Как ты и я. Поэтому, пока они ещё не одумались, смотри вокруг и старайся делать так, чтобы и тебе и другим становилось смешно от того, что они не говорят и не делают так, как ты. А так, как делают все бесы. Новая точка зрения открывает новый вид на жительство!
– А вот «Ветреный сад».
– Давай-давай, – усмехнулся Зевс. – Я и сам ветреный. Как и любой Дар.
– Я бегаю по ветреному саду.
Здесь нет заборов, я бегу…
– То вдруг прижмусь лицом к естественной ограде.
Просовываясь в щелку взгляда
Из мира грёз, за мраком я слежу,
Словно в подзорную трубу.
– Беги ко мне, я подожду!
Возьми с собой, сбежав сюда,
Сбежав с горы, как та вода,
Цветной раскрашенный журнал.
Может, за мной уже беда…
– Бежит, теряясь из вид(р)а.
– Устанем. Сядем под скалой.
Она за сопками с болотом…
– Смотри, здесь пауков висит гигантская работа,
Я скармливаю им непрошенных гостей.
Ты видишь сколько черепов, костей?
Я вспоминаю иногда остроты
Существ, застрявших в частоколе дней:
«Уж капает с губищ горящая
Слюна,
Ты извини, братан, нам кровь твоя кипящая
Нужна-а-а!!!»
– Легчает. Я тихонько возвращаюсь.
А на траве заката сок разлит.
Пыхтит пролуженое солнце…
– Умоюсь светом, а то в саже тени и в крови.
– На облаке летит знакомый граф.
Слетаю. Сяду рядом с ним.
То сплетничает граф, то курит…
– То хочет рот закрыть на карантин! – усмехнулся Зевс. – А кто этот граф?
– Не узнал? Да ты и есть.
– В смысле?
– Ну, от «слон» – слоняться в облаках, – напомнил Ганимед ему про «Рельсы в небо».
– А-а. А я-то уж подумал было, что ты догадался о том, что мы отцифровываем своё сознание на «облачное хранилище» души через Пробуждение.