Ассортир
Шрифт:
– Уже не просто площадная чернь, а точно такие же граждане, как и он сам. То есть – потенциальные цари.
– К тому же уже – полновластные цари природы! – усмехнулся Ганимед.
– Которые, отринув религию во имя изобличавшей её тогда науки, уже не боялись ни грома, ни молнии. В виде злопамятного Зевса-громовержца. Как нерадивая чернь с их подспудным страхом наказания за ежедневные проступки.
– Съедающими тебя изнутри.
– Где любой рабочий уже мог быть избран в депутаты и войти прямиком в кулуары власти. Чтобы
– Как постоянно и случалось, – подтвердила Оливия.
– Гитлер проиграл на самом деле только лишь потому, что проворонил тот момент, когда Сталин, внедряя в массы учение Ленина, уже сумел превратить Советский Союз в империю царей.
– А не холопов, – усмехнулся Ганимед.
– Царей Пре-Красной империи! Где власть принадлежала каждому, кто превращал свою жизнь в служение. Но уже – пред алтарём Разума. Во благо всей своей многонациональной страны. Введя обязательное тогда для каждого беса образование. А для тех, кто хочет пробиться во власть – нормативы по философии.
– Которую, поэтому, зубрили тогда все, – усмехнулась Козлова. – Так вот почему, оказывается, «Капитал» заменил нам Библию! А статьи по экономике – стали теперь «молитвами».
– Которому поклоняются и до сих пор, – подтвердил Ганимед, – как «Золотому Тельцу».
– Дав понять немцам, в сорок пятом году дав им по заднице, что одно наличие обезьяноподобного организма ещё не делает нас истинными арийцами!
– Арийцами вовсе не рождаются, – подтвердил Ганимед.
– Как это?
– Сказку про Буратино смотрела? Каждому из нас надо еще ой как постараться чтобы стать хотя бы бесом. Перестав быть животным.
– Социокультурным?
– Для того чтобы стать социокультурным вначале необходимо стать хотя бы просто культурным, – усмехнулся Зевс. – Так как именно культура и описывает те парадоксы, которые возникают в жизни беса, когда он пытается бездумно соблюдать обычаи и исполнять обряды, подстраиваясь под общество. И пытаясь просто вести себя, как другие. Животные. Ни то мы так и остались бы марионетками своих потребностей, страстей и навязываемых нам концепций.
– Но для чего тогда нам их навязывают?
– Для того чтобы нами удобнее было управлять.
– Хотя бы для того, чтобы мы тупо не разбежались, как стадо без пастуха.
– И нас не перебили по одиночке?
– Поэтому-то и существуют в мире всякие непонятные тебе теории.
– Сбивающие нас в стадо?
– А иногда и – в тугую связку! – усмехнулся Ганимед. Над Гитлером.
– В веник? – усмехнулась Козлова.
– Ведь таким добром можно забить гораздо больше голов крупнорогатого скота!
– Создавая колхозы, чем играя с ними в Гестапо! – усмехнулся Зевс. – Именно это Сталин в течении пятилетки перед войной и пытался наглядно объяснить Гитлеру.
– И заключил с ним пакт «Молотова-Риббентропа», наивно думая, что тот всё понял?
– Ведь, предоставленные самим себе, не все ещё могут стать социокультурными. А то и вообще начинают верить во всемогущество вещей и денег. И становятся антисоциальными.
– Преступниками? Так что, на самом-то деле, можно на всё начхать?
– Ни в коем случае! Ты должна соблюдать все правила общежития.
– Даже если уже и осознаёшь их условность, – улыбнулся Ганимед.
– Для того чтобы другие верили в этот миф? – презрительно усмехнулась Козлова.
– Для того чтобы выступать гарантом их безопасности. И они не воспринимали тебя как Чужака. И наглядно видели – на твоём примере, что и они могут стать такими же. Не менее разумными. Выступая гарантами безопасности друг друга.
– И постепенно перестали убивать друг друга и чинить несчастья, – со вздохом поняла Оливия.
– Если каждый, вдруг, забьёт на правила и станет делать только то, что он хочет, а не то, что должен, то всё здание цивилизации тут же рухнет. И города, как по щелчку, снова превратятся в джунгли.
– Где мы быстро деградируем до обезьян? – усмехнулась Козлова.
– Да мы уже рождаемся как приматы! Поклоняясь телу. Тебе разве этого мало? – удивился Зевс. – И только речь, вобрав в себя всё культурное прошлое цивилизации, своей витиеватостью так закручивает нам мозги, что постепенно перехватывает управление телом. И вместо того чтобы только обслуживать его потребности, помогая телу адекватно обменивать свой труд на материальные блага, полученные в результате трудовой деятельности других, вдруг заставляет нас глядеть на себя со стороны. И показав нам, что это вовсе не то, к чему надо стремится, рождает у нас самостоятельную мысль.
– Понятие.
– А оно и превращает обывателя в арийца, – подвела итог Козлова.
– Естественно, не сразу, – усмехнулся Зевс. Над собой. – И поначалу бес долго сопротивляется и всё норовит вернуться на исходную. Став Бананом. И причем – далеко не каждого. Многие бесы так и расценивают мысль как некий узор речи, чтобы не обращать на неё особого внимания и нечаянно не стать арийцами.
– А что, от этого могут быть проблемы? – удивилась она.
– Мысль делает тебя намного сложнее и менее податливым. Ты начинаешь постоянно искать и, не находя, требовать объяснений. Задавать массу неудобных вопросов. Не таким слепо управляемым как те, кто ещё ничего не понимает.
– То есть – не оперирует у себя в голове понятиями и основаниями, – подтвердил Ганимед.
– То есть – большинство, – усмехнулась Козлова. Над собой. – Думающее, как и я, что за них уже всё придумано и продумано.
– Не понимающие того, что логика обстоятельств постоянно меняется. И никогда полностью не совпадает с логикой намерений. Ни – самих обывателей, сваливающих за это вину друг на друга. Ни – их вождей. Пытающихся на этой почве конкурировать друг с другом. Вызывая обычным бесам массу неудобств.