Астелия
Шрифт:
Белла почувствовала на плече руку коренастого стедгольдера; теплые пальцы чуть сжали его, ободряя. Вода под ее пальцами забурлила сильнее — это появилась в ванне второй астел, и присутствие ее ощущалось сильнее, чем в случае с Джил.
Рот положил ей руку на второе плечо.
— Алкена…
Вода забурлила в третий раз, еще сильнее, ибо астел старшего стедгольдера нес с собой заряд текучей силы.
Белла сделала глубокий вдох, сосредоточившись на задаче, отстранив усталость, страх и злость. Отстранив тревогу за Джеффа, неуверенность в собственных силах. Отстранив все, кроме чувства связи с Джил, с водой в ванне и телом, которое
Ощущение тела, погруженного в воду, было сейчас самым явным из всех ощущений — легкая вибрация, исходившая от кожи. Белла повелела Джил окружить Дрейка, улавливая эту хрупкую оболочку энергии вокруг его тела, слабые жизненные токи. Какое-то жуткое мгновение вода оставалась неподвижной, и она не ощущала ничего.
Потом Джил взбурлила, уловив в раненом теле слабые признаки жизни. Сердце Беллы подпрыгнуло в груди от облегчения.
— Он еще здесь, — прошептала она. — Только нам надо спешить.
— Ты бы не рисковала, Белла, — негромко посоветовал Рот. — Он уже слишком далеко.
— Он мой брат, — сказала Белла. Она вытянула ладони по сторонам бычьей шеи Дрейка. — Вы с Отто затяните рану. Остальное я сделаю сама.
Рука Отто крепко сжала ее плечо. Рот тяжело, неуверенно вздохнул.
— Если ты уйдешь в это, ты можешь не вернуться обратно. Даже если тебе и удастся оживить его.
— Знаю. — Белла закрыла глаза и чуть нагнулась, осторожно поцеловав брата в лоб. — Ладно, хорошо, — выдохнула она. — Начали.
Она сделала медленный выдох, сосредоточилась и устремила все свое внимание, всю свою волю вперед, в воду. Тупая боль в конечностях исчезла. Исчезло болезненное напряжение в спине — исчезли вообще все ощущения, начиная со слишком холодной кожи под ее пальцами и до гладкого камня под коленями. Она ощущала только воду, слабеющую ауру вокруг Дрейка и призрачное присутствие астелов в воде.
Сознание Джил сделалось ближе, и в нем обозначилось нечто вроде тревоги — отклика на ее, Беллы, тревогу. Она коснулась Джил своими мыслями, обрисовав астелу образ и задачу. В ответ на это Джил подплыла еще ближе, в то же пространство, которое занимало сознание Беллы. Ощущение присутствия Джил слилось с ее естеством так тесно, что она больше не различала, кто из них кто. На мгновение Белла перестала ориентироваться в пространстве. Затем Джил, как это бывало всегда, заполнила ее потоком звуков, неясных образов и почти осязаемых эмоций.
Она видела чуть размытые очертания побелевшего тела Дрейка и еще более размытые очертания себя самой, склонившейся над ним. Астелы Рота и Отто нетерпеливо плавали рядом с ней в воде, словно слабо окрашенные облачка.
Она не произносила ни слова, но теперь могла без труда общаться с Отто и Ротом через их астелов.
— Затяните рану. Остальное я сделаю сама.
Два других астела послушно заметались по воде, собирая алые капельки успевшей натечь в воду крови и гоня их обратно, к рваной ране на бедре у Дрейка.
Белла не стала ждать, пока те доделают свою работу. Вместо этого она изо всех сил сосредоточилась на слабеющей ауре брата и более сильной энергии жизни в ее собственном теле.
Она знала, что очень рискует. Управлять жизненными энергиями или хотя бы касаться их всегда нелегко. Эти энергии сильны и непредсказуемы как сама жизнь — и столь же уязвимы. Однако, опасно это или нет, это необходимо было сделать. Хотя бы попытаться.
Белла вздохнула и коснулась этой слабой, угасающей вибрации жизненных
Тело Дрейка резко дернулось в воде; казалось, все до единого мускулы его сократились сразу. Спина его выгнулась дугой, и Белла скорее почувствовала, чем увидела, как глаза его широко открылись. Сердце его отозвалось тяжелым, неровным стуком: удар… другой… третий… Белла почувствовала облегчение, а Джил тем временем, проникнув в тело через рану на бедре, разбежалась по сотням кровеносных сосудов, разнося ее сознание по всем закоулкам тела Дрейка. Она ощущала его усталое сердце, его досаду, его страх, его эмоции, словно ножом полосовавшие ее сердце. Она ощущала, как сопротивляется его тело ранению. Сопротивление почти прекратилось. Он умирал.
То, что она делала дальше, не подчинялось логической мысли или какому-то заранее принятому методу. Слишком на много частей раздробились ее мысли, чтобы управлять ими или хотя бы разобраться в них. Все основывалось исключительно на ее инстинктах, на ее способности высвобождать осознанную волю, ощущать все части целого — и действовать, восстанавливая это целое.
Она ощущала это как увеличивающееся давление, как стальные цепи напряжения, медленно и неотвратимо стягивающиеся на множестве ее мыслей, заглушающие их. Она боролась с этой глухотой, старалась сохранить сознание, жизнь и поделиться ими с каждой частью покалеченного тела Дрейка. Она бросилась в эту борьбу вся, без остатка, напрягая все силы в этом поединке со смертью, только бы и дальше слышать робкое, неровное биение его усталого сердца.
Она держалась за его жизнь, а тем временем астелы Рота и Отто гнали кровь обратно в его тело. Она удерживала его в этом мире, а два заклинателя принялись за саму рану, закрыв ее и заживляя частица за частицей саму ткань.
Она удерживала его жизнь из последних сил — и в какое-то ужасное мгновение между двумя ударами сердца поняла, что силы ее на исходе — что она его теряет.
Через Джил она ощутила безмолвное стремление Рота оставить ее брата и попытаться спасти хотя бы ее. Так же безмолвно она отказалась и еще решительнее направила остатки энергии своего тела в Дрейка, в его с усилием бьющееся сердце. Она бросила все, что сумела собрать, в него — и ощутила, как эта энергия покинула ее, оставив почти без сил. Она отдала брату все, что составляло ее саму: любовь к нему, любовь к Джеффу, страх перед его возможной смертью, досаду, боль, страх, радость светлых воспоминаний и отчаяние самых беспросветных мгновений ее жизни. Она не оставила себе ничего.
Дрейк снова содрогнулся и резко вздохнул, обжигая легкие ледяным огнем. Он закашлялся, и жуткая неподвижность сразу исчезла, заставив его легкие работать — вдох, другой, третий…
Белла испытала облегчение: тело его сразу сделалось сильнее, энергия снова заструилась по его жилам, а сердцебиение начало учащаться и становиться ровнее и увереннее; пульс его отдавался в ее сознании ударами кузнечного молота. Она ощущала Джил, но смутно — астел двигался по его телу в каком-то смятении. Рот еще раз попытался послать ей какой-то сигнал, но она слишком устала, чтобы разобрать его. Она уже не контролировала свое сознание, отпустив его плавать само по себе, а сама погружалась куда-то в темноту, в тепло, обещавшее ей отдых от тревог, и боли, и усталости.