Астелия
Шрифт:
Бонуло уселся на камне, сложил руки и хмуро покосился на третьего марата.
Джефф отвел взгляд от женщины и посмотрел на него. Роста тот был высокого, но не слишком, довольно худощавый. Волосы его, светлые, как и у большинства маратов, падали ему на плечи всклокоченной гривой, и лицо его отчасти было закрыто бородой и баками. Глаза его имели странный оттенок: светло-серый, почти серебряный. В позе его ощущалось скрытое, беспокойное напряжение. Марат встретился взглядом с Джеффом и прищурился, оскалившись. Джефф
Бонуло тоже встал.
— Неужели вождь Драга-га нарушит мир хорто?
Клыкастый марат злобно переводил взгляд с Джеффа на Бонуло и обратно. Когда он заговорил, голос его тоже напоминал рык — басовитый, хриплый, едва разборчивый. Если бы волк умел говорить, подумал Джефф, это звучало бы именно так.
— Вождь Сабот-га уже осквернил святость хорто этими чужаками.
Бонуло улыбнулся.
— Хорто рад принять всех, кто приходит с миром. — Улыбка его стала чуть шире. — Но, может, я не прав? Ты полагаешь, что это именно так, Скагара?
— Я полагаю, — вмешалась женщина, не вставая, — он считает, что ты не прав, Бонуло.
Скагара оскалился на женщину, и взгляд его с опаской заметался между ней и Бонуло.
— Не лезь в это, Хашат. Я не хочу, чтобы ты или Кеврас-га объясняли мне, как я считаю.
Бонуло сделал шаг к Скагаре и, угрожающе хрустнув суставами, сжал кулаки.
— Это только между нами, волк. Ты считаешь, что я не прав?
Скагара снова оскалился, и на мгновение между ними повисла напряженная тишина. В конце концов, он громко зарычал и отвел взгляд.
— Нет нужды выносить это на суд Единственного.
— Раз так, довольно, — сказал Бонуло.
Не сводя взгляда с соперника, он медленно уселся обратно на камень. Скагара последовал его примеру.
— Мы пришли к Единственному на этот хорто. — Он запрокинул лицо, зажмурился на солнечные лучи и пробормотал что-то на своем языке.
Остальные двое маратов повторили это за ним, только слова у каждого звучали по-своему. На пару секунд на вершине холма воцарилась тишина, потом все трое сразу опустили взгляды.
— Меня зовут Бонуло, вождь Сабот-га, клана Геардоса.
— Меня зовут Хашат, вождь Кеврас-га, клана Лошади.
— Меня зовут Скагара, вождь Драга-га, клана Волка. — Скага-ра нетерпеливо вскочил. — У меня нет нужды в этом хорто. С нами пленные враги. Давайте же напитаемся их силой и ринемся в бой.
Бонуло рассудительно кивнул.
— Да. Они наши враги. Так говорил Налудо, вождь Шишкрак-га. — Он повернулся к Джеффу. — И никто не возразил ему.
Джефф судорожно сглотнул и сделал шаг вперед. Голос его дрожал, но он собрался с силами, слова его громко прозвучали среди древних камней.
— Меня зовут Джефф из Индерфорда, из связующей долины. И я говорю, мы
Снова воцарилась тишина, на этот раз потрясенная. Затем Скагара вскочил, взвыв от злости. Снизу до них донеслись злобные выкрики десятков глоток — мужских и женских, — которым вторил, заглушив их, пронзительный волчий вой.
Бонуло тоже вскочил, сверкая глазами. Хотя сам он молчал, внезапное басовитое мычание нескольких дюжин геардосов прогремело под зимним небом раскатами грома, отозвавшись эхом далекого конского ржания.
Со всех сторон к камням на вершине сбегались мараты, и хотя ни один из них не ступил внутрь каменного круга, глаза их возбужденно блестели и они крепче сжимали оружие, вытягивая шеи, чтобы видеть происходящее. Даже так они продолжали держаться тремя группами: плечистые, крепко сложенные мараты клана Геардоса; молчаливые, клыкастые волки с голодными взглядами и высокие, поджарые мараты клана Лошади с причудливыми конскими гривами на головах. Пустынная вершина сразу превратилась в центр кипящей толпы, полной ропота, оружия и угрожающих взглядов. Напряжение и насилие повисли в воздухе грозовой тучей, готовой в любое мгновение разрядиться разрушительной молнией.
Бонуло вспрыгнул на камень и поднял руки высоко над головой.
— Молчать! — проревел он так, что голос его прокатился эхом по всему склону. — Молчать на хорто! Молчать, ибо вопрос этот выносится на суд Единственного!
Джефф смотрел на него, на реакцию, вызванную его словами, и вдруг обнаружил, что давно уже повернулся и стоит, прижимаясь спиной к Линялому. Руки его тряслись от напряжения. Оглянувшись через плечо, он увидел, что лицо Линялого так и хранит отсутствующее выражение, а взгляд блуждает где-то вдалеке, хотя рука его крепко сжала Джеффа за плечо.
— Линялый, — шепнул Джефф. — Ты в порядке?
— Тихо, Джефф, — прошептал тот в ответ. — Не шевелись.
На холме воцарилась тишина, нарушаемая только завыванием ветра. Краем глаза Джефф видел Скагару, пригнувшегося рядом со своим камнем; тот смотрел на Джеффа с почти нескрываемой ненавистью. Какой-то инстинкт подсказал Джеффу избегать встречаться с ним взглядом — это лишь разъярило бы марата еще сильнее, и тогда весь клан Волка ринулся бы вслед за своим вождем, превратив священный круг в кровавую бойню.
Джефф не шевелился. Он и дышал-то едва-едва.
— Мы — мараты, — произнес Бонуло, медленно поворачиваясь по кругу. — Мы — народ, живущий по законам Единственного. Мы готовимся выступить против астелианцев. Мы идем на войну, по словам Налудо из Шишкрак-га. Налудо Кровавого. — В голосе Бонуло Джеффу послышалось презрение. — Налудо — убийцу щенков.
Рык вырвался из глоток десятков собравшихся на холме маратов-волков, и снова им вторил вой державшихся поодаль, вне поля зрения волков.