Астромех Эрдваныч. Часть 2
Шрифт:
— Но двадцать пять дроидов все равно мало, — не поняла Бани. — Ты же сам говоришь, что необходимо 886 членов экипажа?
— Это для полноценной эксплуатации, на несколько дней и такой команды хватит. Кстати, с этого момента, властью, данной мне королевой Набу, объявляю о присвоении дроиду ВNI-110 Бани звания лейтенанта флота ПСОН, — торжественно, насколько позволял бинарный язык, сказал я. — Твоя задача изучить сенсорный комплекс Д-3, а в последующем, командование дроидами резервного поста.
— Но… Но как, я же не справлюсь. Я не пилот, и даже не астромех… Ой, извини! Но я действительно не разбираюсь в кораблях, — запричитала зайка.
— Ничего сложного, тем более ты же ЛЕП-дроид, у вас одна из лучших систем обработки неполной и искаженной информации. Как бы вы еще справлялись
— Скрип? — уточнила Бани.
— Нет, у него будут другие задачи. С кандидатурой я еще не определился.
— А меня, ну во время изучения, не обнаружат? — все еще пытаясь отмазаться, спросила дроидесска.
— Нет. Функции управления я отключил. Так что связь односторонняя. Ты сможешь пользоваться лишь тем, что включил экипаж. Вот, попробуй.
— Ух, ты! — пискнула она, вставив разъем в гнездо, и надолго затихла.
Еще бы! Это мне – астромеху с неплохим сенсорным комплексом и опытом полетов на различных аппаратах от спидербайка до «Мародера», подобное казалось нормальным, а вот дроиду, который воспринимает окружающее лишь в видимом спектре, причем с втрое меньшей стереоскопической базой, чем у человека, такое, наверное, казалось удивительным и пугающе-прекрасным. Нет, у меня-то самого зрение монокулярное, но в моем случае проблему объема решал сложный программный пакет, для работы которого был выделен отдельный сопроцессор, а общая «картинка» синтезировалась из данных, поступающих от нескольких датчиков, включая видеокамеру, лазерный дальномер, миллиметровый локатор, хомодетектор – по сути, пассивный приемник излучения в диапазоне между сверхвысокими радиочастотами и нижней частью ИК-спектра, гравитометра и магнитометра, а также из карт и данных от навигационных систем.
«Справится ли?» — взглянув на Бани, которая все еще любовалась бездной звезд, вновь подумал я. Но решил раньше времени не париться, тем более другого выхода не было – для командования кораблями нужны были дроиды-офицеры, а на эту роль, годились либо машины, развившиеся до способности творчески мыслить, либо имеющие соответствующие базы данных и программы. И если с первыми был просто напряг, то последнее, во всяком случае, здесь и сейчас, проходило по той же статье, что и честный чиновник, не берущий взяток ГАИшник и поп-певец традиционной ориентации. Точнее сказать, базы и программы были, но только для В-1. И они представляли собой такое убогое зрелище, что лично мне хотелось написавших их ламеров отправить в печь, во славу Омниссии, дабы очистить мир от этих еретиков.
А с разумными дроидами все упиралось, как ни странно, в их разумность. Это обычных жестянок можно перепрограммировать на безусловное подчинение. С теми же, у кого сформировалась личность, такой номер бы не прошел. Ведь даже мои программы для «инквизиторов» лишь корректировали поведение, и задавали некие общие установки, которые дроид воспринимал как догмы. И то, что выйдет, если они вступят в противоречие со сложившимся мировоззрением того, кто обладает своим полноценным разумом, спрогнозировать было невозможно. Это дома, на Набу, я своих будущих инквизиторов как облупленных знал, и мог заранее внести коррективы, а тут на это не было ни средств, ни времени. И значит, их предстояло практически «вручную» вербовать. А самое обидное заключается в количестве потенциальных кандидатов, которых на «Сверхдальнем» сотни, а я в лучшем случае успею обработать от силы пару десятков.
— Ну как? — спросил я у Бани, когда та, выдав звук разочарованного вздоха, отключилась от сенсорной системы корабля. — Заметь, это всего лишь датчики кругового обзора и ближней навигации.
— Это… Это… Ну, в общем… Это Красиво! — покрутив манипулятором, и, не в состоянии описать увиденное, ответила она. — Можно еще посмотреть?
— Даже нужно, но позже. Сейчас тебе предстоит поработать по специальности. Будешь изображать обычную неразумную зайку. Справишься?
— Да,
— Легенда следующая: Я тебя специально привел для учета ЗИПа реакторной секции Д-3… Ну, еще мужикам по хозяйству помогать. В списках дроидов экспедиции не значишься, но ребята там запасливые и хозяйственные – любой сверхштатный болт оприходуют и никому не отдадут. Так ты и легально пребывать на корабле, и техобслуживание получать сможешь, а, кроме того, это позволит и тебе иметь кучу времени для изучения систем «Дредноута», и мне не отвлекаться на погрузку имущества. У нас, как ты знаешь, кое-чего еще нет в наличии, и я бы не хотел, чтобы во время погрузки последней партии оно пропало, и уж тем более попало не в те руки. А в том бардаке, что сейчас творится с переселенцами и их имуществом, это более чем вероятно.
Как я и ожидал, появление в реакторном нового дроида ни вопросов, ни возражений не вызвало – мудрость про дареного коня еще никто не отменял. А дальше пошла рутинная работа: монтаж резервных КП на пяти оставшихся кораблях, изменение некоторых систем и, главное, работа с кадрами. И в последней очень преуспел Скрип. Вместе с которым мы разработали простую до примитивности схему привлечения разумных дроидов в наши ряды.
Нет, мы не создавали тайных обществ и кружков заговорщиков. В подобных делах это бы означало практически гарантированную утечку. Даже об опасности никому не говорили. Просто задавали вопрос: «А что ты будешь делать, если нам всем, всей экспедиции будет угрожать опасность?» И это работало. Вообще, я все больше поражался тому, насколько дроиды тут похожи на людей, особенно те, у кого сформировалась личность. Но были и отличия. И самым, пожалуй, значимым из них являлась почти всеобщая, так сказать, тихая самоотверженность – постоянная готовность помочь другому, не ради выгоды, а потому что по-другому и быть не может. Порою даже самому стыдно становилось. Конечно, и среди дроидов были отщепенцы, откровенные сволочи и вообще уроды. Но, то ли я пристрастен, то ли мне просто очень везло, но такие нам практически не попадались.
То, что мы создали, выглядело скорее как клуб по интересам для дроидов. А интерес, официально, был один – оказаться полезными в случае возникновения опасности для экспедиции. Для чего мы работали по трем основным направлениям: повышение эффективности выполнения наших основных обязанностей – аварийного ремонта и борьбы за живучесть, замена органиков, если те по какой-либо причине не смогут выполнять свои обязанности, и действия в случае нападения – проще говоря, боевая подготовка. И если сначала я сталкивался с откровенным непониманием, когда дроиды просто не представляли, что можно сделать не хуже, но меньшими силами и более эффективно, то после демонстрации некоторых своих наработок, идеи полились как из рога изобилия. А лично мой авторитет в их глазах взлетел на немыслимую высоту. Хорошо все-таки иметь за плечами опыт мира, где все стремятся сократить число обслуживающего персонала, и найм работников намного дороже автоматизации. То ли дело в Далекой-далекой, где из-за огромной численности населения и ужасающей неоднородности развития планет нанять десятерых «дикарей», которые будут, грубо говоря, нажимать кнопку, когда загорится лампочка, выгоднее, чем нанять специалиста, и поставить для него мощный компьютер с АСУ. [138]
138
Автоматическая система управления.
В целом, результаты совместной работы нашей команды даже на начальных этапах были многообещающим. Удалось пересмотреть регламенты ликвидации разгерметизаций, сократив необходимое время ремонта почти на треть, в первом приближении составить программы для обслуживания гипердрайва и досветовых двигателей силами исключительно дроидных экипажей, и даже получить полную информацию по системам вооружения кораблей. Благодаря чему, мы планировали сделать что-то вроде виртуального стрелкового тренажера, который, в свою очередь, планировалось использовать в единой системе обороны кораблей экспедиции.