Астровитянка (сборник)
Шрифт:
Её жизнелюбие просто фонтанировало, и Джерри тоже заметно оттаял — даже уголки его губ перестали быть опущенными. Особенно радовало то, что прекратились ежедневные занятия по шестнадцать часов, измучившие обоих перед вступительным экзаменом. Они хорошо изучили замок и побывали на его стадионе, пустующем по летнему времени. Им не удалось увидеть никого в полёте, но всё равно Никки, сжимая подлокотники коляски, с взволнованным сердцем смотрела в пространство стадиона и думала о времени, когда она возьмёт крылья, оттолкнётся от сплетенья воздушных
Стоял двухнедельный лунный день, и друзья загорали под ярким солнцем и купались в озере. Никки была неистощима на выдумки и развлечения и даже попросила Джерри покатать её на спине по пляжу.
Невозможно передать то чувство, которое он испытал, когда горячая фигурка в прохладном, влажноватом купальнике прильнула к его голой спине, и он помчался по пляжу, опасаясь только одного — потери сознания от счастья. Никки же была далека от таких переживаний, она радостно что-то вопила, когда он забегал в воду и на неё попадали брызги, и визжала в Джеррино ухо, вцепляясь в его плечи на крутых поворотах.
Потом — по просьбе Никки, конечно, сам бы он служил ей лошадкой всю жизнь, даже научился бы есть овёс, — Джерри опустил свой хрустальный груз в воду и обессиленно упал на песок.
— Это невозможная мука… — прошептал он, глядя, как Никки плещется невдалеке, — думать о том, что она может скоро влюбиться в какого-нибудь принца, а я останусь вдали от неё в ничтожном статусе старого школьного… вернее, больничного приятеля!
Глава 7
Поздравляю, вы — инопланетянин!
Настало первое сентября. С раннего утра над Школой Эйнштейна закружились сотни такси и частных каров. Два лифта беспрерывно жужжали, опуская по пять или шесть машин сразу, но нетерпеливая очередь не уменьшалась. Взволнованные ученики, потные родители, нервные преподаватели, роботы, таскающие чемоданы…
Суматоха длилась до полудня, пока мелодичный бой часов не возвестил начало Церемонии Старой Шляпы. Все старые и новые обитатели Колледжа собрались в холле Главной башни. Каждый орден занимал свою сторону квадратного холла, а первокурсники робко столпились в его центре — на виду у всех. Родителей отправили на второй и третий этажи — наблюдать за церемонией с балконов.
Гулкое пространство Главного холла освещалось солнцем, проникающим сквозь высокие стрельчатые окна и потолок. Над смущёнными первокурсниками стайкой вились летающие телекамеры, снимая посвящение в студенты Колледжа для тивиканалов и семейных видеоальбомов.
Джерри и Никки наблюдали за приездом школьников из окна гостиной Леопардов и подошли к Главной башне, когда все уже втянулись внутрь. Друзья потихоньку протиснулись в толпу первокурсников, которые крутили головами по сторонам и изрядно нервничали.
Джерри выглядел спокойнее остальных новичков — для него эта церемония была не в диковинку. Но Никки чувствовала себя неуютно. Большое скопление людей вокруг нервировало её. Кроме того, сидя в кресле, Никки ростом заметно уступала другим школьникам. Джерри, как мог, защищал девочку, но пару раз на Никки чуть не сваливались соседи, зацепившись за её коляску. Никто в суматохе не узнавал в Никки знаменитую рекордсменку — из-за новой причёски и коляски, которая была не видна при телетрансляции экзамена.
Директор Милич вышел к трибуне и произнёс торжественную речь, приветствуя новичков и старожилов Колледжа, их родителей и, конечно, попечителей Колледжа. Никки из коляски, окружённая школьниками, не могла видеть происходящего. Джерри ухмыльнулся и наклонился к ней:
— Мистер Хиггинс с супругой почему-то не пришли на церемонию.
Но Никки было не до трусливых Хиггинсов — она старалась, чтобы никто в толпе об неё не споткнулся.
Директор развернул большой бумажный свиток, изготовленный под старину, и начал вызывать новичков на Церемонию Старой Шляпы. Как немедленно выяснилось, первым по списку шёл чемпион вступительного состязания.
— Николь Гринвич, чемпион и рекордсмен Колледжа 2252 года! — провозгласил директор.
Публика загудела, и все принялись крутить головами в поисках Никки. Она попыталась пробраться в коляске вперёд, но сначала это получалось плохо. Никки даже наехала на пару ног под яростное чертыханье и шипение первокурсников.
Наконец ей удалось пробиться сквозь толпу на свободное пространство, но тут она с ходу попала в солнечный яркий квадрат, глаза её защурились, заслезились и стали плохо видеть окружающее за пределами светлого пространства. Зато все вокруг отлично увидели её — девушку в чёрном, с серьёзным лицом и прозрачно-серебристыми волнами волос, хрустально сверкающими в солнечном луче.
Гул восхищения пронёсся среди собравшихся в холле, а то что Никки сидела в инвалидной коляске, вызвало сочувственные вздохи. Джерри тоже вовсю смотрел на девушку: «Может, Марина Блэкуолл для кого-то и красивее, но Никки… Я не могу выразить это словами. Что чувствует человек, протянувший к огню замёрзшие руки?»
Директор пришёл к Никки на помощь и принёс ей Старую Шляпу. Никки с большим облегчением надела её, спрятавшись от слепящих солнечных лучей, и услышала уже знакомый мистический голос:
— Николь Гринвич — Орден Леопардов!
Вопли восторга Леопардов и не-Леопардов потрясли Главный холл. Никки сняла Шляпу и проехала к стене, где стоял её орден. Здесь Никки бурно приветствовали. Особенно Смит, ужасно гордящийся старым знакомством с ней и всячески подчёркивающий его. Все хотели пожать руку рекордсменке, и Никки не дали забиться куда-нибудь в уголок и прийти в себя. Она так и осталась сидеть в центре строя ордена, окружённая дружественно рычащими Леопардами.
Это зрелище навеяло на Джерри грусть: «Вот у Никки и появилась масса новых друзей — смелых, как она сама, и умных, как все эйнштейнианцы…»