Атака мимо
Шрифт:
Призрак потух, а я внутренне сжался, ожидая немедленного взрыва, но вместо него, услышал скрежет — книжные полки пришли в движение, расходясь в стороны и демонстрируя, что скрыто за ними. Ничего особенного, подумаешь, пара сотен изрисованных разными знаками черепов, мирно стоящие на полочках…
Придя к такому выводу, я малодушно ломанулся из подвала, начавшего по непонятным для меня причинам вибрировать. Импульсы? Черепа? Да неважно, пора валить!
Дверь меня ударила длинной красной молнией, которая вместо того, чтобы причинить боль, ожоги или там смерть, начала плясать вокруг моего тела, напоминая змею, ищущую куда бы вонзить зубы. Пнув деревянно-железное препятствие, я выскочил на первый этаж, тут же получая магический импульс едва ли не в лицо. Бешено оглядев развалины, я заметил почти полностью разрушенное окно и кинулся сквозь него наружу. Удачно, ничто меня не откинуло назад!
Стремглав я нырнул в переулок, тут же пронзив его насквозь одним рывком «Пути Ветра», ошалело огляделся, и припустил по улице, в конце которой стояла небольшая толпа определенно гражданских лиц. На бегу я накинул плащ анонимности, выдохнул… и уперся ногой в мостовую, тормозя с такой силой, что из-под пятки полетели булыжники.
Стоящий в толпе белокурый ребенок повернул ко мне голову и я не поверил своему единственному рабочему глазу. На меня с привычным как само небо неодобрением смотрел Эдвард Эйнинген, чьи руки были довольно небрежно связаны спереди. Вот так встреча.
Решение пришло моментально. Хотя, может это и не решение, а разогнанный в подвале хватательный инстинкт, продолжавший требовать от меня тащить все подряд, но я встал как вкопанный, не обращая внимание на предупреждающие крики какого-то болвана из «Академии», тыкающего в меня своим посохом, и начал обвивать цепями свои конечности.
— Стоять! Ни с места! Дернешься — парализую! — грозно заорал на меня конвоир, передвигаясь осторожным крабиком — поближе ко мне, но при этом периодически дергаясь на пассивно стоящих охраняемых.
Я только хотел его послать в какое-нибудь темное отверстие, чтобы спровоцировать на выстрел, как за моей спиной что-то СЛУЧИЛОСЬ.
Оно ощущалось как взрыв, но без взрыва. Просто кто-то небрежно поддернул реальность, выбивая из нее некоторые краски и немного подкручивая по краям. Вышибая звуки и движения, заставляя воздух тревожно дернуться зайцем, попавшим в капкан. Меня, целиком и полностью нечувствительного к магии, проняло лишь чуть-чуть, а вот остальные Бессы в пределах видимости побледнели и выпучили глаза.
К чести конвоира-охранника, тот первым делом выстрелил в подозрительного типа, планируя разобраться с происходящим позже. К его несчастью, на парализатор мне было чихать с высокой колокольни, поэтому, подскочив к мужику, я зарядил ему со всей дури ногой с размаху в пах, пользуясь случаем и его состоянием «агрессора». Мужик окончательно попучил глаза, съежился, закряхтел и пал на землю как озимые.
Все, что оставалось мне сделать, это подбежать к Эдварду, резануть его веревки, схватить тщедушное тельце и улететь в закат, по возможности не обращая внимания на крики и разряды за моей спиной.
Вряд ли призрак мага планировал угощать нерадивых горожан магическими карамельками, но кто я, чтобы осуждать мертвых? О них либо плохо, либо никак.
Глава 15 Полет Разборов
— Господин Джаргак, вы — психопат, — диагноз был поставлен спокойно, веско, отстраненно-усталым тоном и, что наиболее обидно — был подтвержден кивком Эйнингена, невозмутимо пьющего чай.
Прикладной психотерапией Митсуруги занялась далеко не сразу после нашей встречи. Сперва нас забрал с летающего острова нихонский воздушный корабль кургузого и нелепого вида, тем не менее показавший скорость не меньше чем у «треугольника», затем, после перелета на континент Араан, мы совершили несколько вояжей по разным городам. Я, оружейник и Переяслава просидели все это время на корабле, пока розововолосая архимагиня моталась по своим секретным делам. Видимо Ай поджимали определенные сроки, поэтому найти время занырнуть в астрал за «свежей прессой» у нее нашлось только недавно.
— Чем же вызван ваш вердикт, почтенная? — не смог не съязвить я. Ну да, физически и с точки зрения норм моей русской культуры, Ай выглядит лет на шестнадцать максимум. По японским меркам это где то восемнадцать-двадцать пять, у них там все сложно. Но на самом деле-то огого.
Эдвард пренебрежительно фыркнул, а японка, не поведясь на сарказм, продолжила, глядя на меня с брезгливым любопытством:
— Наиболее… разрушительные последствия вашей… акции отвлечения я рассматривать не имею желания, господин Джаргак. То, что с вашим участием разломали дом одного из покойных смертных архимагов и на город были выпущены сотни и тысячи проклятий — лишь совпадение. Большое, трагичное, крайне неприятное. Но не более, — начала она, перебирая в пальцах не виденные мной ранее четки из каменных бусин глубокого зеленого цвета, — Совершенно другой вопрос, который меня заботит здесь и сейчас — зачем вы устроили такое необычное выступление на ярмарке черни, и представляете ли вообще, чем оно закончилось?
— Мне показалась удачной мысль привлечь внимание Бессов таким способом, — пожал плечами я, не особо понимая, в чем дело, — Одно дело, если они гонялись бы только и конкретно за мной, совершенно другое — небольшая паника в квартале, орущие люди, ложная информация, таинственные вещи неестественных цветов… И при побеге определенная польза могла бы быть.
Два мага переглянулись с физиономиями видавших виды психиатров. Меня это начало несколько напрягать.
— Кирн… — мягко произнесла Митсуруги, — А что вы чувствуете, совершив несколько пусть и не караемых Системой, но безусловно враждебных актов по отношению к городу и его жителям, к которым вы ранее, насколько нам известно, не имели ни малейшего отношения?
— Пять-десять напуганных смертных и несколько разноцветных камней в мостовой — враждебный акт? — поднял брови я, — Ничего не чувствую.
— Джаргак, — прозвучало от Эйнингена. Это было еще обиднее, чем раньше, но я сделал скидку на зеленый чай, который блондинистый «девочк» мог воспринимать только как попрание законов природы и чаепития. В этом я с ним был согласен.
Японка вздохнула, помассировала виски и затянула длинное заклинание, помогая себе пальцами обеих рук. Пальчики выписывали круги, фигуры и петли, голос девушки менял тональность от шепота до вскриков. Под конец она хлопнула в ладоши, конденсируя вокруг себя мириады капель воды. Жидкость, повинуясь ее воле, стала преображаться — через пару минут мы наблюдали за висящей в воздухе объемной картой города. Я с трудом его узнал — это был Краст, такой, каким я его видел с высоты собственного десантирования. Но…
— Рабочие кварталы выгорели все, — пошла ставить точки над буквами Митсуруги, — Половина погорельцев бежали, среди остальных бунты, голод, образуются культы. Демонические культы, Джаргак. Пока насчитывается около полусотни убитых, но это число явно преуменьшено, считать бедных рабочих некому. Старая часть города буквально заражена проклятиями, там несколько тысяч подтвержденных трупов и куда большее число страдающих от проклятий различной интенсивности. Очаг распространения темной магии еще не ликвидирован.