Атлант расправил плечи. Книга 3
Шрифт:
Она промолчала, заметив, что спрашивает обо всем, только не о нем самом. Он казался неким единым целым, понятным ей с первого взгляда, неким абсолютом, не разложимым на составные части, аксиомой, не требующей объяснений. Она интуитивно поняла его сразу и целиком, и теперь оставалось подтвердить свое знание опытом.
Он нес ее по узенькой тропинке, которая, извиваясь, вела вниз. Вокруг на склонах гор неподвижно и строго, словно скульптурные формы, от которых отсечено все лишнее, высились громадные сосны. С соснами — воплощением мужественности — резко контрастировали трепетавшие листвой, пронизанные
Ее все время тянуло взглянуть ему в лицо. Время от времени он тоже опускал взгляд на нее. Сначала она отворачивалась, будто застигнутая врасплох. Затем, словно следуя его примеру, выдерживала его взгляд всякий раз, когда он смотрел на нее, понимая, что ему ясны ее чувства и что он не скрывает от нее значение своего взгляда.
Она ощущала в его молчании то же признание, что в ее собственном. Он держал ее на руках не безразлично, как мужчина, несущий раненую женщину. Это было объятие, хотя, казалось, ничто в его поведении не выдавало этого. Но она безошибочно угадывала, что он всем телом ощущает ее тело в своих объятиях.
Она услышала шум водопада прежде, чем увидела быстрые, прерывистые струи, которые, сверкая, низвергались с крутого склона. Их звук пробился в ее сознание сквозь смутный ритм, слабые каденции, доносящиеся откуда-то извне. Почему-то этот ритм был ей знаком, но откуда — она не могла вспомнить. Они пошли дальше, но остались и шум воды, и этот неясный ритм, он, казалось, зазвучал громче, яснее, рос, перекрывая гул водопада, и источник его находился не в ее сознании, а где-то под покровом листвы. Тропинка свернула, и внезапно внизу, на склоне горы, открылась терраса с маленьким домиком посередине. На солнце сверкала створка раскрытого окна. Память тотчас вернула Дэгни момент из прошлого, когда ей так же хотелось раствориться в потоке объявшего ее времени, — ночь в пыльном вагоне «Кометы», и звучит тема из Пятого концерта Хэйли, который она открыла для себя тогда. И вот она уже слышит его — та же тема звучит на рояле, те же ясные, резкие аккорды, взятые уверенной, твердой рукой.
Вопрос вырвался сам собой, будто ей хотелось захватить Галта врасплох:
— Это ведь Пятый концерт Ричарда Хэйли?
— Да.
— Когда он написан?
— Почему бы вам не спросить самого автора?
— Он здесь?
— Играет он сам. Это его дом.
— О!..
— Позже вы встретитесь с ним. Он будет рад познакомиться с вами. Он знает, что по вечерам, в одиночестве, вы любите слушать только его записи.
— Откуда это ему известно?
— Он узнал это от меня.
Во взгляде, который она бросила на него, читался вопрос, начинавшийся словами: «А вы-то сами, черт возьми…» Но она увидела его глаза, прочитала все в них и рассмеялась, и этот смех озвучил и объяснил значение его взгляда.
Не надо ни о чем спрашивать, подумала она, не надо ни в чем сомневаться, не время для вопросов, пока торжественно звучит эта музыка, пока сквозь залитую солнцем листву льется мелодия избавления, освобождения, исполняемая точно в соответствии с замыслом. Еще там, в раскачивавшемся вагоне, ее сердце жаждало расслышать эти звуки в неровном перестуке колес, еще тогда ее душа разглядела в этих звуках эту долину, уже той же ночью перед ней встало солнце нынешнего утра…
У Дэгни перехватило дыхание: тропа завернула, и с высоты террасы она увидела город в долине.
Впрочем, это был не город, а просто россыпь домов, небольших современных строений простой, угловатой формы, сверкавших глазницами больших окон. В отдалении виднелись более крупные сооружения, и по бледным клубам дыма над ними можно было предположить, что это промышленная зона. А прямо перед Дэгни на стройной гранитной колонне, начинавшейся где-то внизу, слепя ее и затмевая своим блеском все остальное, стоял знак доллара высотой в три фута, сделанный из чистого золота. Он парил над городом, как герб, фирменный знак, как маяк, и, подобно отражателю, ловил лучи солнца, рассеивая их в воздухе над крышами, как небесную благодать.
— Что это? — вырвалось у нее.
— А, это шутка Франциско.
— Какого Франциско? — прошептала она, уже зная ответ.
— Франциско Д'Анкония.
— Он тоже здесь?
— Должен вскоре появиться.
— Что вы имеете в виду, говоря о шутке?
— Он подарил эту эмблему владельцу здешних мест в день юбилея. А затем и все мы ее признали. Нам понравилась идея.
— Разве не вы владелец здешних мест?
— Я? Нет. — Он посмотрел вниз и добавил, указывая жестом: — А вон и сам владелец.
Внизу, в конце грунтовой дороги, остановился автомобиль, и двое мужчин бросились вверх по тропинке. Дэгни не могла разглядеть их лиц, один был строен и высок, другой ниже ростом и плотнее. Они скрылись за поворотом, а Галт продолжал спускаться со своей ношей им навстречу.
Дэгни увидела их, когда они внезапно показались из-за скалы на расстоянии в несколько футов. Их вид подействовал на нее как грубый толчок.
Плотный мужчина, который был незнаком ей, воскликнул:
— Разрази меня гром! — и замер на месте, уставившись на них.
Она же не отрывала взгляда от его высокого, изящного спутника. Им оказался Хью Экстон.
Первым, склонившись перед ней в изысканном поклоне, заговорил Хью Экстон:
— Мисс Таггарт, впервые я оказался не прав. Представить себе не мог, когда говорил, что вам ни за что не отыскать его, что при следующей нашей встрече увижу вас в его объятиях.
— В чьих объятиях?
— В объятиях изобретателя двигателя.
У нее перехватило дыхание, она закрыла глаза: эту-то связь она и должна была установить. Открыв глаза, она устремила взгляд на Галта. Он тонко, иронично улыбался, будто вполне отдавая себе отчет в том, что это должно для нее значить.
— Поделом бы вам было, если бы вы сломали себе шею, — не стесняясь, объявил ей плотный мужчина, но гнев его был продиктован скорее заботой и расположением. — На кой вам сдался этот трюк, когда вас с радостью приняли бы здесь как желанного гостя, с парадного входа?
— Мисс Таггарт, позвольте представить вам Мидаса Маллигана, — сказал Галт.
— Ах, — только и произнесла она слабым голосом и за смеялась — у нее уже не было сил удивляться. — Вам не кажется, что я погибла при катастрофе, а это все происходит в каком-то потустороннем, ином мире?