Атлантида и Древняя Русь
Шрифт:
Капитан А. Ключарёв
Я выбил дверь. Упираясь в стены, полез на палубу. Когда я открыл люк, сверху меня окатила вода, обрушившаяся вниз по ступеням в каюту. Краем глаза заметил кавардак на камбузе – плавающие кастрюли и продукты, раздавленные мокрые сигареты и огарки свечей на столе. Всё это скверно пахло.
Пристегнувшись карабинами к канату, мы
Нас несло к Босфору. Все молились своим богам, и даже атеисты суеверно поминали Морского бога.
И вдруг мы увидели на краспицах голубое сияние:
– Эльм! Эльм! Огни святого Эльма! Эльм нам весточку шлёт! Буре конец!
И действительно, хоть буря и продолжала швырять яхту, но теперь мы её уже не боялись, будто нам было дано прощение.
Волны не становились меньше, но через несколько часов неожиданно тучи рассеялись. Их очень быстро отнесло куда-то в сторону. А над ещё грозным морем открылось звёздное небо, показался мученический лик луны. Теперь, когда яхта взлетала на гору и отрывалась от воды так близко к луне, казалось, немного, один толчок… и она преодолеет земное тяготение…
Море успокаивалось, край горизонта светлел…
После бури. За штурвалом В. Стрыгин
17 июня
От Босфора поворачиваем к Варне. Вечер. Входим в варненский порт. Длинный мол, городские огни, в сгущающейся темноте и тумане позванивает рында. В порту лес мачт. На завтра назначена гонка по треугольнику восточнее Варненской бухты.
Удивительно: мы за границей, и никому до этого нет дела. Нам самим приходится искать пограничника, чтобы он поставил штемпели в загранпаспорте.
18-19 июня
После трёхчасовой гонки по треугольнику знакомлюсь с городом – закупаю продукты и целый рюкзак русских дефицитнейших книг, которые невозможно достать в Союзе. Какие книги! Да, за такие книги имело смысл рисковать! Для меня этот рюкзак с книгами то же, что для Одиссея мешок с золотом.
20 июня
Начинается гонка от Варны до Помория. Взлетает сигнальная ракета, и яхты пересекают линию старта. Яхты рассыпаются по Варненскому заливу и выбрасывают полосатые спинакеры всех цветов радуги… Зрелище необыкновенно красивое – будто разноцветные лепестки разбросаны по сверкающей синей глади. Итак, гонка! Следом за нами идёт яхта наших друзей из Батуми. Батуми… Это же Колхида. Мне кажется, что за нами следует весь флот царя Ээта…
На нашей яхте гостит знаменитый, совершивший кругосветку, болгарский яхтсмен Джамбазов.
Конечно, мы его завалили вопросами: ещё бы, человек обошёл в одиночку на яхте вокруг света!
По мнению Джамбазова, Чёрное море – это почти лужа по сравнению с океаном. Он без труда мог бы переплыть его на доске для виндсерфинга. После наших недавних приключений такие слова кажутся удивительными.
– Разве
– Нет, нет, – соглашаемся мы. – Куда им!
– Что такое космонавт? На него смотрит весь мир, ему идут большие деньги, на него работают тысячи людей. А что такое яхтсмен? Нагрузки те же, если не больше. Но он один на один с океаном – никто ему не помогает. Всё зависит только от него и от Морского Бога!
Мы уходим от преследования флота Ээта и следуем по направлению к Босфору…
Я пробовал представить себя на месте аргонавтов. Какая цель у аргонавтов после того, как они покинули Колхиду? Выбраться из Чёрного моря. То есть им нужно идти к Босфору, иного пути нет. Но в «Аргонавтике» дан невозможный маршрут. Значит, при переписи Аполлоний Родосский исказил текст первоначальной поэмы. Да ведь он и моряком-то не был… библиотекарь.
21 июня. Поморие
По календарю сегодня летнее солнцестояние: Купала!
И в самом деле у нас праздник. Мы пришли вторыми в своём классе яхт. Нас сумели обогнать только яхтсмены из Днепропетровска на австралийской яхте. У них яхта полегче нашей, отечественной, и паруса новые (нам бы быть в разных классах; что из того, что и у них тоже катамаран). Но тем не менее мы пришли вторыми! Мы – серебряные победители!
В Поморие нас встретили болгарские яхтсмены. В яхт-клубе собралась шумная братия. Яхтсмены со всего Чёрного моря – из Грузии, Абхазии, с Крыма: русские, греки, грузины, украинцы, румыны, турки, болгары и даже один кубинец.
И – началось! Огромный стол был заставлен таким количеством закусок и вин, что не осталось ни одного свободного сантиметра. А в углу стояли ещё ящики «Сылнчева бряга».
– Наливай! За яхтсменов!
Валера Стрыгин сидит рядом с колоколом и ударяет в него, когда приходит время для тоста. Ключарёв и Дроздов обсуждают с невероятно толстым батумцем прошедшую гонку.
Я сижу рядом с Васей Ифантиди и с ужасом смотрю на количество поглощаемых им напитков. Сам я, можно сказать, только делаю вид, что пью, но настоящий яхтсмен готов выпить целое море.
Я оглушён пением и игрой на баяне яхтсменки-болгарки. Всё вокруг кажется мне чудовищно интересным.
– Исмарское вино… – говорю я Ифантиди и начинаю объяснять, каким образом исмарское вино привело Одиссея вместо Средиземного моря в Чёрное. Ничто не меняется в этом мире. Яхтсмены за последние три тысячи лет не протрезвели, это точно.
Время от времени поднимался со стаканом грузин-тамада и говорил:
– Вот этот маленький стакан, но с большой душой и с большим сердцем я хочу поднять…
Через несколько часов начало его тоста несколько изменилось:
– Вот этот ма-а-алэнький, но отшэнь большой стакан… я ха-а-чу па-а-аднять…
Сосед-батумец, рядом с которым выстроился как минимум десяток опустошенных бутылок, наконец сказал в колышущееся пространство:
– Ещё полведра «Сылнчева бряга», и я не встану…
22 июня
По календарю Змеиный день.
Ночью на поморский берег налетел шквал, и стеснённые яхты стали тереться друг о дружку, затрещали борта. «Ого! – крикнул я. – Мы сейчас приготовим новое блюдо: борта всмятку!»