Атлантида. Часть 2: Радуга
Шрифт:
Но когда я открыл полог, заменяющий дверь, то понял, что раздражение придется унять.
Там стоял Кит, серый, словно недельный труп.
Несколько дней назад он приходил ко мне, спрашивал про отравление миналией. Я подумал, что худшее случилось с Нерпой, его женой: по лагерю ходили слухи, что ее сильно тошнило, но она говорила, это беременность. Кит сказал то же самое. С тех пор мы не виделись, и я надеялся, что и правда ошибся. Но, судя по всему, я оказался прав.
– Я знаю, я не вовремя, но...
– выдавил он, подняв на меня измученный взгляд.
– Можно я побуду с тобой немного? Я не могу, просто...
Я провел его внутрь и усадил за стол, налили ему настойки, но он не стал пить.
– Нерпа говорила, что это вредно для ребенка... отказывалась до последнего, - сказал он, тупо смотря на стакан.
– Сейчас с ней одна из жриц, молится и колдует с травами. Она говорит, нужно бороться до последнего и верить... Я ей там не помощник.
У меня язык не поднимался что-то сказать Киту. Утешать было бесполезно, а пытаться внушить надежду - бесчеловечно. Можно только догадываться, что он пережил за эти дни... и к чему сейчас себя готовит.
Если на третьи или четвертые сутки после отравления не наступало улучшение, то через один или два дня отравившийся умирал, так было всегда. А Кит приходил ко мне пять дней назад, и это значило, что Нерпу спасет разве что ее Бог. Но пока он еще никого не спас.
Я приготовил завтрак на двоих из того, что еще оставалось в моем погребе, но Кит не стал есть.
Я провел с ним еще несколько часов, стараясь отвлечь от грустных мыслей рассказами о изобретениях желтых и фокусах, которым научились фиолетовые. Он вряд ли слушал внимательно, но мои слова хотя бы помогали ему не думать.
– Ты можешь оставаться тут, сколько хочешь, но мне уже пора работать, - сказал я Киту, поднимаясь из-за стола.
– Прости, что доставляю беспокойства, - неосознанно ответил он.
– Я побуду тут еще немного...
– Ход в погреб возле шкафа, там есть немного вяленой рыбы и прохладная настойка, - на всякий случай сказал я. - Вода там тоже есть.
До зеленых я пошел длинным путем, и неожиданно встретил Яшму. Она уже слышала о том, что Нерпа умирает, и я рассказал ей о встрече с Китом.
– Неужели совсем никто не поправлялся после пятого дня?
– спросила она, хмурясь.
– Хоть один?
Я покачал головой.
– Кто-то доживал и до восьмого, но они не могли нормально дышать и все равно умирали.
– Не могу поверить, что она не пила настойку, зная, что беременна... Да, это не самое полезное для ваших женщин, но это дало бы им обоим шанс!
Упрямство оранжевых меня и самого выводило из себя. Они рыдали от горя, когда смотрели, как горят тела их жен и детей, но все равно отказывались пить то, что могло их спасти!
Солнце отравился одним из первых, но его даже не тошнило. Он провел пару дней в молитвах и строгом посте, а на третий день вышел едва ли не здоровее прежнего. Теперь оранжевые следовали его примеру и пытались пережить болезнь своими силами, подкрепляя иммунитет молитвами.
– Смирись с тем, что смерть для них - не самое плохое, что может случиться, - посоветовал один из синих, зашагав рядом с нами. Этот переболел и присоединился к зеленым, желая помочь избавиться от водоросли.
– Кит, наверное, теперь часто себе это повторяет!
– сказала Яшма, хмурясь.
– Он должен был подмешивать настойку ей в еду, если ей не хватало мозгов пить самой! Походила бы не в себе несколько дней, перенесла бы отравление и жила бы спокойно с мужем и ребенком.
– Настойку тоже не всем пить можно, особенно беременным!
– заметил синий.
– Это все равно, что отказаться от ребенка. Очень мала вероятность того, что это пройдет бесследно.
– Эй, ты думаешь, моя мать была трезвенницей!?
– воскликнула Яшма.
– Отец плавал к желтым и работал в кузне, чтобы ему давали настойку. Они знали, это необходимо, чтобы я, родившись, не погибла от случайно залетевшего на арену дымка с желтого острова. Если бы Нерпа попробовала, хуже, чем сейчас, точно не было бы! Пожертвовать всем ради какой-то идиотской веры в мужика на небе!... Как это может быть важнее, чем семья!?
Когда мы пришла к зеленым, Карпуша налетел на нас, словно голодная чайка на рыбу.
– Да вы трое совсем страх потеряли!?
– гаркнул он, так что все рядом стоящие зеленые невольно вздрогнули.
– Уже полдень, воды вас забери! Где вас носило!?
Кричал он громко и грозно: мы втроем действительно припозднились.
– Приступите немедленно! Ты - иди греби со всеми здесь!
– он кивнул синему на кучи миналии. - Дельфин! Нужно разгрести один из прудов у оранжевых, отправляйся к ним, - затем он посмотрел на Яшму.
– Пошли, девочка, попробуешь взять реванш за вчерашнее!
– После получаса форы?
– фыркнула она, сразу повеселев.
– Боишься, не наверстаешь!?
– Что!? Да это повод не поддаваться!
Он взмахнула граблями, словно боевым шестом, эффектно всадив древко в землю.
Эти двое стоили друг друга! Если Карпуша и Яшма устраивали соревнования, все зеленые смывались куда подальше, чтобы их не погребли ненароком: миналия летала по всей территории, словно живая!
Я уже открыл рот, чтобы пожелать Карпуше удачи, но не успел произнести ни звука: оглушительный грохот, закладывающий уши, разнесся по всему острову.
Я посмотрел на Яшму и Карпушу, потом на остальных. Они тоже оглядывались, пытаясь понять, не померещилось ли им.
Через пару секунд оглушительная волна снова прокатилась по Огузку.
Этот сигнал подавали дозорные, он значил, что замечен большой отряд стражников.
7. Синяя жидкость
– Проклятье!
– воскликнул Карпуша, оборачиваясь к морю.
– Похоже, это со стороны желтых.
– Нужно идти туда, - сказал я.