Атлантида. Часть 2: Радуга
Шрифт:
– Что ж, Угорь, я доверяю тебе, - сказал Буревестник, когда мы привели к нему избранного шахтера.
– Если ты сможешь провернуть то, о чем они говорят, это будет серьезным шагом для всех нас, ты ведь это понимаешь?
Он неуверенно кивнул. Мы с Погодником неловко переглянулись: гарантий, что парень вот так ни с того ни с сего сможет встать на один уровень с Барракудой или с одной из ведьм у нас не было.
Посмотрев на нас, Буревестник махнул рукой, проворчал что-то и вернулся к своим делам.
Мы пожали плечами и повели Угря на территорию фиолетовых.
У них все было, как обычно. Из хижин доносился стрекот станков и стук молотков, женщины с корзинами, полными сухих водорослей или ингредиентов для краски, ходили туда-сюда, из общей кухни валил дымок, чуть отдающий гарью.
Если не приглядываться, можно было бы не заметить, что стая уменьшилась почти вдвое, что многие сильно похудели и выглядели больными: все так же быстро и суетно выполняли свою важную работу, потому что могли выполнять ее.
Только вчера я помогал вывезти отсюда труп пожилого мужчины, и до самого костра за нами шла молчаливая женщина со всеми признаками болезни...
Я прогнал эти воспоминания.
Оставив нас с Угрем дожидаться снаружи, Погодник скрылся в большом доме на окраине поселения. Это здание было чем-то вроде его собственного храма, там жили лучшие ведьмы, которых колдун сам отбирал на протяжении многих лет. Наверное, даже старейшины оранжевых не пользовались таким уважением в своей стае, как эти ведьмы среди фиолетовых: Погодник был для всех них почти божеством, а ведьмы - его первые посредники.
– Я слышал, безумие не заразно, - сказал Угорь, тревожно косясь налево.
Там стоял загон, сложенный из костей и веревок, в котором бродили наименее вменяемые фиолетовые. Сейчас, когда Погодник сам был не в лучшей форме, он не мог помогать им, так что по развитию они походили на трехлетних детей, за которыми требовался постоянный присмотр.
С непривычки это зрелище могло вызвать отвращение или даже страх у любого.
– Безумие не заразно. В отличие от любви к маринию, - я подмигнул Угрю.
– Поверь мне, тебе здесь еще понравится!
Он неуверенно пожал плечами.
Наконец, Погодник вышел, и вслед за ним появились его ведьмы.
– Ой, кто к нам пожаловал! Чего ты давно не приходил, а!?
– весело крикнула Радость, повисая у меня на шее.
– Мы тут уже с ума сошли от скуки без твоих баек!
– Работа не пускает!
– ответил я, бережно опуская на землю это белокурое чудо.
– Ага, работа, как же!
– усмехнулась Зависть, высокая сильная брюнетка.
– Хоть бы заглянул, а то прячешься от нас, как виноватый!
– оскалилась рыженькая веснушчатая Любовь.
– Как-нибудь к вам зайду на кружку настойки, - неуверенно пообещал я.
Ведьмы трясли меня еще пару минут, а потом, наконец, взялись за свою новую игрушку.
– А как тебя зовут, красавчик?
– Вы посмотрите, какие у него мышцы! Скольких из нас ты сможешь поднять за раз, а?
– Девочки, вы посмотрите, во что он одет! Ужас, эти лохмотья нужно немедленно снять и найти ему что-нибудь синее... Или тебе больше понравится фиолетовый, а?
Окружив раскрасневшегося бедолагу, они ласково, но настойчиво повели его в дом.
– Не затискайте его до смерти, мне его еще Буревестнику возвращать!
– крикнул им вслед Погодник.
– Вернем в целости!
– пообещала Любовь, задорно улыбаясь.
– Думаю, если забрать его от них через несколько дней, он найдет способ говорить с ними хоть со дна морского, - усмехнулся я.
– На то и расчет, - осклабился колдун.
Отведя Погодника к отцу, я со спокойной совестью пошел к собственному дому, надеясь переодеться в чистое и получить пару минут покоя.
Однако, еще до того, как я увидел собственное жилье, я услышал крики, доносящиеся изнутри.
Внутри, судя по всему, находились двое мужчин и ругались так громко, что проходящие мимо голубые недовольно оглядывались на окна.
– Я буду ждать его тут хоть до рассвета, и меня ничто не остановит! И ты будешь ждать его со мной!
– вопил один из них.
Я поспешил зайти внутрь.
– Что тут происходит!?
– громко спросил я, заходя в собственный дом.
Эти наглецы сидели прямо на моей кровати!
– О, кто прибежал!
– хмыкнул второй мужчина. Он один из тех зеленых, которые попали в свою стаю сразу, а не после ям.
– Где ты шляешься, когда людям нужно правосудие!?
– Я повторю еще раз: что тут происходит?
– я нахмурился и повысил тон, давая им понять, что не намерен терпеть этот бардак ни секундой дольше.
Зеленый замолчал, а вот другой, желтый, явно почувствовал прилив сил после моих слов.
– Он выжрал полбутыли грибной настойки!
– начал он.
– Заявился на нашу территорию, забрался в мой дом и отлил из бутыли семь литров!
Кража грибной настойки... чего еще желать под вечер после того, как весь день разгребал гнилье под палящим солнцем?
Это звучало настолько бессмысленно, что я испытал жгучее желание вышвырнуть их из своего дома. Однако, я знал, что литр этой дряни может вывести из строя шестьдесят человек, если те не знают, как ее пить. Если настойку и правда украли, вора надо искать, иначе отравившихся в лазаретах станет еще больше.
– Ты правда это сделал?
– я посмотрел зеленому в глаза, сосредотачиваясь на его зрачках. Это помогало отличить правду от лжи: когда человек лгал, мне казалось, что его глаза темнеют, хотя на самом деле этого не происходило. До Погодника мне было далеко, но, как показали расследования, метод еще ни разу меня не подвел.