Атлас и серебро
Шрифт:
– Скажи мне.
– Да! О да! Я всегда хотела тебя, Роже. Без всякой сделки, без долгов.
– Что? – Он напрягся, весь обратившись вслух.
– Нас всегда влекло друг к другу, Роже. И я никогда не пыталась торговать своим телом ради оплаты долга. Я просто хотела тебя. И если ты сейчас не...
Он вошел в нее одним мощным рывком. Она охнула и прижалась губами к его губам, прошептав:
– Целуй меня, Роже! Возьми меня всю, целиком!
Для ответа не потребовались слова. Его язык ворвался меж ее губ, довершая
Когда Роже удовлетворил ее страсть, она задрожала и рванулась ему навстречу, судорожно вцепившись в его плечи, крепко прижимая к себе. Он уловил ее состояние и сделал еще один, самый отчаянный толчок, позволив вырваться на свободу долго сдерживаемой неистовой страсти. Сплетенные воедино, трепещущие и счастливые, они вместе воспарили в вихре экстаза.
Роже еще долго не мог заставить себя пошевелиться. Он давно успел отдышаться, а покрывавший тело любовный пот почти высох – и все равно не хотелось прерывать эти чудесные мгновения. Только когда Шенандоа поежилась под его сильным, тяжелым телом, он перекатился на бок, прижимая ее к себе.
Она свернулась калачиком у него под боком и улыбнулась.
– И я никогда не желал тебя в качестве условия сделки, Шенандоа. Лишь ради тебя самой – с самой первой минуты, едва увидел в Томбстоуне.
Она молча покрыла его грудь горячими поцелуями.
– Но ты вела себя дьявольски холодно и неприступно. Мне пришлось пуститься во все тяжкие, чтобы удержать тебя рядом. И я решил, что сделка для этого подходит лучше всего.
– И это сработало.
– Да, но очень скоро мне этого стало мало.
– Почему?
– Потому что мне нужна была ты сама – вся, целиком.
– И ты получил меня, Роже.
– Наконец-то! – сказал он и добавил: – Завтра ты уедешь из города вместе со мной.
– Ты уезжаешь так скоро? – спросила она. А где же признание в любви, где предложение руки и сердца?.. Оказывается, просто удовлетворить желание – это еще не значит быть счастливой!
– Ты же сама все знаешь. Я должен вернуться, как только оформлю заявку. Мало ли что Блэки натворит в мое отсутствие!
– Я понимаю, тебе действительно надо поскорее вернуться.
– Вот и отлично. Отправляемся завтра, и как можно раньше.
– Мы вернемся к тому, на чем остановились?
– Конечно. Шенандоа, материнская жила у меня в руках, и если нам удастся справиться с Блэки, все наладится само собой. Но для этого мне необходимо быть на ранчо.
Шенандоа выскользнула у него из рук и встала.
– Ну, что еще?
– Я не поеду завтра с тобой, Роже.
– Черт побери! Почему?
– Я...
– Что ты?..
Нет, она не станет выпрашивать признание в любви или предложение жениться. Она слишком горда. Если бы захотел, Роже мог бы сказать обо всем сам. Ей снова необходимо побыть
– Я буду здесь в большей безопасности.
– В безопасности? – в растерянности переспросил Роже.
– Блэки... И потом здесь Арабелла. Я бы могла изредка...
– Ладно, – медленно покачал головой Роган, – я понял. Я хочу слишком многого. И ты хотела бы быть со мной, но возвращение на ранчо может тебя скомпрометировать.
– Видишь ли, я...
– Получила свободу и захотела вернуться за карточный стол. Чтобы вести прежний образ жизни. Ничего не выйдет, Шенандоа. – Он сел и начал одеваться. – Все это в прошлом. И на сей раз тебе от меня не уйти.
– Дело вовсе не в этом, Роже.
– Я понимаю тебя гораздо лучше, чем тебе кажется, – говорил он, пристегивая на место кольт. – И если бы мне не нужно было возвращаться на ранчо, я бы остался с тобой и постарался все объяснить. Хотя в одном ты права: наверное, в городе все же безопаснее. И пока на ранчо дела не будут приведены в порядок, я не смогу предложить тебе ничего, кроме удовлетворения в постели.
– Это само по себе немало, Роже.
– И опять ты права, – с горечью рассмеялся он. – Так и быть, оставайся. Но я хочу, чтобы ты знала: как только налажу добычу из материнской жилы и поставлю на место Блэки, я вернусь. И тогда мы сможем составить новые планы.
Шенандоа молча кивнула, стараясь не выдать свое отчаяние. Вот сейчас за Роже закроется дверь – и она останется одна на всем белом свете. Ну кому нужна эта ее дурацкая гордость?
Он погладил ее по щеке, заметил блеснувшие в глазах непролитые слезы и ласково поцеловал в губы:
– Не надо бояться, дорогая, со мной ничего не случится. А ты не забывай: все, на что могут рассчитывать здешние мужчины в отношении тебя, – только партия в покер!
– Роже, я...
– Ты моя, Шенандоа. И я вернусь за тобой, как только смогу.
Роган исчез прежде, чем она решилась его окликнуть. И, наверное, так было лучше. Вот и дядя Эд говорил, что в жизни не всегда удается выигрывать.
Шенандоа рухнула на кровать. Она уже тосковала по Роже, она снова хотела его. Но так было лучше. Она зарылась лицом в подушку, вдыхая сохранившийся там запах его волос. Немного успокоившись, стала засыпать. И тут где-то рядом звякнули шпоры.
Сон мигом слетел. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Шенандоа тревожно осмотрелась, и ее взгляд остановился на окне. Роже оставил занавески раздвинутыми, а оконную раму приподнятой. И теперь краем глаза она успела уловить там какое-то движение. Как будто мелькнул широкоплечий силуэт и тут же растворился во тьме.