Атлас и серебро
Шрифт:
Роже схватил Шенандоа за руку и втащил внутрь. Они высоко подняли свои свечи. И обнаружили, что стоят в середине огромной серебряной пещеры. То и дело оборачиваясь, они снова осматривали и стены, и пол, и потолок: повсюду сверкало чистое, без малейшего изъяна самородное серебро! Не удержавшись, они стали поглаживать холодные сверкающие стены. Потом обменялись взглядами. Их лица светились счастьем.
Но вот Роже отшвырнул свечу, схватил Шенандоа в охапку и закружил в воздухе, радостно восклицая:
– Материнская жила!
Как только он опустил ее на землю, она, отдышавшись,
– Роже, это просто чудо!
– Я знал, знал, что прав! – повторял он и возбужденно метался по пещере. – Я знал это все десять лет. И я доказал, что был прав. Я нашел материнскую жилу! – Он снова подскочил к Шенандоа: – Это сделает меня чертовски, невероятно богатым, а заодно и Блэки.
– Разве ты сможешь доверить ему...
– Нет. Сначала я оформлю по всем правилам заявку. Кузен непременно попытается похитить все, если пронюхает о ее существовании. И я скажу ему только после того, как буду уверен, что у него ничего не выйдет.
– Тебе нужно немедленно ехать в город.
– Да. Но я не собираюсь нестись туда на всех порах. Блэки сразу что-то заподозрит. И сперва надо приготовить образцы для лабораторных анализов. Теперь придется быть осторожными и бдительными, как никогда!
– Мне не терпится похвастаться Кугуару с Арабеллой.
– Нет. Так будет безопаснее и для них, и для рудника. Пусть никто не знает о нем до того, как я оформлю заявку.
– Понятно. Ну, хорошо. Тебе, наверное, предстоит еще многое сделать?
– Да. И я бы не хотел, чтобы ты продолжала торчать здесь вместе со мной. Это слишком опасно. Тебе лучше посидеть в доме.
– Но, Роже...
– Нет. И не смей спорить. Мы нашли материнскую жилу. И я не хочу подвергать тебя опасности.
– Я умею стрелять.
– Ты плохо знаешь Блэки.
– Но Роже...
– Черт побери! – взорвался он и потащил ее к выходу. – Этого дня я ждал всю жизнь! И теперь, когда материнская жила найдена, я не намерен позволить Блэки увести ее у меня из-под носа, а тем паче причинить какой-то вред тебе! – Шенандоа молча позволила выпихнуть себя обратно в туннель, а Роже продолжал: – Сейчас я как следует замаскирую следы нашей работы, после чего вернемся на ранчо кружным путем. Если Блэки следит за нами, он ни о чем не догадается. Пусть думает, что мы просто рыщем по окрестностям в поисках серебра.
Старательно укрыв от посторонних взглядов вход в туннель, они отправились на ранчо. По пути Роже заглянул на старый рудник, поинтересовался, как идут дела у шахтеров, потолкался в заброшенных шурфах и попробовал копать в нескольких многообещающих на вид местах.
Солнце уже садилось за горизонт, когда они подъехали к дому. За эти часы Шенандоа успела почувствовать себя окончательно выброшенной из жизни Роже. Она ему больше не нужна. Дом приведен в полный порядок. Семья мексиканцев отлично управится без нее. А теперь Роже нашел и материнскую жилу. То есть воплотил в жизнь все свои планы. А это означало, что скоро Шенандоа получит свободу. Долги выплачены. Вот только почему-то она не испытывала ни малейшей радости...
Вечером, после обеда, она поднялась наверх, в комнату к Арабелле. Сестра укладывала вещи. Спайк отпустил
– Арабелла, почему бы тебе еще не погостить на ранчо? Ты можешь оставаться здесь сколько угодно!
Арабелла выпрямилась, но тут же продолжила свое занятие, возразив:
– Все хорошо, что хорошо кончается, Шенандоа. Я рада, что побывала здесь, но такая жизнь не для меня. Ты же знаешь, где отныне мое место.
– Неправда! Ты была бы здесь счастлива!
– Как и ты?
– Ну... – замялась Шенандоа. – Пожалуй, да.
– Это не так, и ты отлично это знаешь. – Огромные синие глаза заглянули Шенандоа в самую душу. – Рано или поздно Роже наскучит твое общество, и что ты тогда будешь делать?
– А что будешь делать ты, когда наскучишь Спайку?
– Я-то к этому готова, – пожала плечами Арабелла. – Я знаю, какая это боль. И жду ее и знаю, что вытерплю. А ты?
– Я никогда не собиралась оставаться здесь навсегда.
– Зачем же предлагаешь это мне? Рано или поздно нас отсюда попросят. И лучше уж уехать сейчас, пока это мой собственный выбор и пока мне есть куда вернуться.
– Но тебе была уготована иная жизнь!
– Шенандоа, ты удивительно упряма и слепа, – раздраженно заметила Арабелла.
– Нет, вовсе нет! А как же Кугуар?
– Шенандоа, – после долгого раздумья отвечала Арабелла, – и Кугуар, и Роже – одного поля ягоды. Оба владеют огромными особняками. И вскоре захотят жениться на приличных девушках. Неужели ты вообразила, что мы подойдем на эту роль?
– Но ведь я всегда работала в казино, а не в борделе, – нерешительно возразила Шенандоа.
– И я тоже работала только в ночных клубах, а не в Тигровой аллее. Разве это что-то меняет? Обе мы работали, причем в таких местах, куда приличные леди и носа не сунут. И оттого путь назад для нас заказан навсегда!
– Я и не собиралась корчить из себя приличную леди!
– Возможно, но ведь ты хотела бы заполучить Роже?
– Не больше, чем ты бы хотела Кугуара.
– Они не про нас, Шенандоа. Не про таких, какими мы стали. Ты бы лучше подумала о том, как вернуться в казино. А я снова займусь своим делом. К тому же мне нравятся старатели. И нравится делать им приятное. Да и Спайк обходится со мной неплохо.
– Но, Арабелла, ты бы могла еще немного побыть здесь.
– Ты-то сама сколько собираешься тут оставаться?
– Не знаю. Но хотелось, чтобы ты была со мной.
– Это невозможно. И еще, Шенандоа, если ты дашь себе труд подумать, поймешь, что стала немногим лучше тех женщин, что работают в Тигровой аллее.
– Это неправда! – воскликнула Шенандоа.
– Но ведь ты живешь здесь, у Роже. Ты стала его любовницей, его содержанкой. Ты от него зависишь, но не являешься его женой. Я знаю, как больно тебе вспоминать про дядю Эда, но представь себе, что бы он об этом сказал! Ведь он оставил тебе немного денег и научил играть, чтобы ты могла жить независимо и заботиться о себе. А что сделала ты?