Атолл

Колышкин Владимир Евгеньевич

Джон увидел свою яхту, стоящую на приколе возле пирса. Причалы, как это ни странно, были хорошо оборудованы. Там, кроме "Жемчужины", стояла целая флотилия катеров, большинство из которых были военными. Посреди бухты застыл малотоннажный корабль береговой охраны ВМС США. Как он умудрился войти в незнакомую бухту да еще ночью в грозу, оставалось загадкой Военно-Морских Сил. Наверное, современная техника подводной радиолокации, позволяла преодолевать и не такие препятствия, как эта незнакомая и, вероятно, неглубокая бухта.

Отряд беженцев сразу заметили многочисленные часовые. Джону и его группе было приказано остановиться и поднять руки. Что все и сделали. Кроме Аниту. Она держала на руках ребенка. Один из федералов подбежал и, выставив автомат, повторил команду персонально для Аниту. Аниту еще сильнее прижала к себе мальчика, команде не подчинилась.

– Я сказал руки вверх или стреляю!
– заорал федерал.

Он был, как и все остальные, в насквозь промокшей камуфляжной растяжке, надетой поверх бронежилета, обвешанный запасными магазинами, зарядами для подствольника и ручными гранатами наступательного действия. Ему было жарко, пот градом катил у него по лицу из-под шлема. Парень очень боялся и потому был крайне опасен, как скорпион.

– Вы разве не видите, что эта беженка с ребенком?
– сказал Джон, подходя к солдату.
– Она, может быть, не понимает по-английски...

Солдат развернулся и ударил прикладом Джона. То есть он думал, что ударил, на самом деле Джон в приседании увернулся и, когда солдат по инерции стал падать вперед, схватившись за длинный ствол автомата, выдернул оружие из рук грубияна. Сейчас же со всех сторон защелкали передергиваемые затворы. Их окружили. Еще секунда и в Джона всадили бы десятка два пуль. А вместе с ним, заодно, расстреляли бы всех остальных. В том числе и женщину с ребенком.

Тут вышел вперед доктор и сказал:

– Имейте в виду, господа, что вы хотите застрелить известного американского писателя.

Уилсон намеренно не назвал имя Джона, чтобы поднять статус Кейна как можно выше. Пусть помозгуют, что за писатель такой. У всех как-то сразу охладился пыл. Они застыли. Кроме обиженного парня.

И тут вовремя подбежал чернокожий сержант. Здоровенная лапа его придерживала не менее огромную кобуру, висевшую у него чуть ли не на животе.

Джон благоразумно бросил автомат на землю и заложил поднятые руки за голову. Солдат, потерявший свое оружие, подбежал к арестованному и ударил по лицу.

– Фуллер!
– предостерег сержант подчиненного.

Джон отклонился ровно настолько, чтобы не получить слишком тяжкого увечья. Удар пришелся в челюсть, но вскользь. Даже почти не больно, зато гнев солдата был значительно снижен.

– Я сказал: успокойся!
– гаркнул сержант на своего солдата.

– По уставу, я имею право застрелить его!
– огрызнулся солдат.
– Операция военная и...

– Молчать! Возьмите свое оружие и в следующий раз держите его крепче. Тем более, что это военная операция... А вас, сэр...
– сержант повернулся к Джону, - я попрошу предъявить документы. Кто вы такой и что здесь, на острове, делаете?..

– Я Джон Кейн... писатель, американский гражданин...

Говоря это, Джон испытывал некоторое смущение и даже стыд. В другое время Джон бы гордился всем выше перечисленным. Но теперь он как бы трусливо прикрывался тем, что он известный писатель, американский гражданин...

– Кто все эти люди?

– Мои родные и знакомые...

– Вы понимаете, что я могу вас отдать под суд за нападение на военнослужащего США во время проведения спецоперации?..

Говоря это, сержант опять положил огромную черную ладонь на свою кобуру.

– Примите мои искренние извинения, господин сержант. Это получилось непроизвольно. Я лишь хотел защитить свою жену и ребенка. Сами понимаете, инстинкт мужа и отца не так-то просто перебороть. Наверное, у вас у самого есть жена и дети... (а это уже откровенное "битье" на жалость, с уничижением подумал Джон).

– Вы хотите сказать, что эта полинезийка - ваша жена, и вы являетесь отцом этого ребенка?

– Да, с вашего позволения, именно это я и хочу сказать, - преувеличенно гордо подтвердил Джон.

Чернокожий сержант с сомнением посмотрел на шоколаднокожую Аниту и такого же цвета кожи ребенка.

– Не очень-то ребенок походит на вас? Вы не находите?
– спросил сержант.

– Просто её гены оказались сильнее моих, - объяснил Джон и рискнул прибавить комплемент (впрочем, весьма сомнительный).
– Темнокожие вообще жизнеспособнее белых...

Джон не кривил душой, он действительно так думал (пример: некоторые африканские проститутки не заражаются СПИДом, а среди белых такого иммунитета никто не имеет).

Сержант улыбнулся одной половиной рта, что можно было расценивать по-разному. Сержант оказался умным и не стал развивать эту тему.

– Так, теперь с остальными разберемся.

– Разрешите представить - мой друг, Генри Уилсон, он доктор, подданный Великобритании...